На суше и на море 1981 - [167]

Ранний олигоцен в Азии — эпоха перехода от лесистых и заболоченных ландшафтов с мягким и влажным климатом к открытым засушливым ландшафтам с более жарким и континентальным климатом. Почти все местонахождения, относящиеся к раннему олигоцену, бедны остатками позвоночных животных. Эргилин-Дзо — самое богатое среди них. Найденные там многочисленные ископаемые дают возможность представить все разнообразие жизни в тот период.

Владимир Алексеев, Евгений Полищук ВУЛКАНИЧЕСКИЕ ПЕЩЕРЫ ТОЛБАЧИНСКОГО ДОЛА

Фото авторов

К утру восходящее движение ускорилось… Огромная сила, сила нескольких сот атмосфер, исходившая от скопления паров в недрах Земли, неодолимо выталкивала нас… Вскоре желтые отсветы стали проникать в расширявшуюся галерею; я замечал направо и налево глубокие ходы, похожие на огромные туннели, из которых вырывались густые пары; огненные языки, треща, лизали стены.

— Посмотрите, посмотрите, дядюшка! — закричал я.

— Ну, что же, это серное пламя! Вполне естественное явление при извержении.

…Плот несся по волнам лавы, среди дождя пепла, окруженный шипящим пламенем.

Жюль Верн. Путешествие к центру Земли.

Крупнейшее за историческое время извержение на Камчатке, начавшееся 6 июля 1975 года в 18 км к юго-западу от вулкана Плоский Толбачик и продолжавшееся 475 дней, не могло не привлечь внимание исследователей. Десятки экспедиций работали в этом отдаленном и труднодоступном районе. На обширном, слегка понижающемся плато — Толбачинском доле, вдоль и поперек покрытом многовековыми напластованиями лавовых потоков, можно было встретить ученых самых различных специальностей — вулканологов, геохимиков, геофизиков, биологов, минералогов… Случилось так, что в составе одной из геофизических экспедиций оказались и мы — физики по образованию и спелеологи-любители.

Спелеология — наука о пещерах. Не раз приходилось нам проникать в таинственный и чудесный подземный мир. Глубокие шахты, запутанные лабиринты, узкие щели и громадные залы, украшенные фантастическими натеками, подземные озера, реки, водопады, низвергающиеся во мраке вечной ночи, — все было нам знакомо. Но пещеры, которые мы надеялись увидеть в окрестностях Толбачика, совсем другого рода. Своим происхождением они обязаны вулканическим извержениям.

Большинство известных пещер образуется в результате постепенного размыва растворимых горных пород подземными водами. Чаще всего они попадаются в известняках, так как известняки легко растворяются водой, содержащей углекислоту (а таковы почти все подземные воды), и, кроме того, обладают достаточной вязкостью, предотвращающей осыпание образующихся полостей. Такие пещеры называются карстовыми — по имени известнякового массива Карст в Югославии, где они впервые были изучены. Карстовые пещеры встречаются и в других растворимых породах: гипсах, доломитах и т. п.

Совершенно иной механизм зарождения вулканических пещер. В отличие от карстовых, формирующихся тысячелетиями, лавовые по геологическим масштабам времени возникают мгновенно, при истечении лавы в ходе извержения. Поверхность лавового потока и слои, непосредственно примыкающие к ней, охлаждаются гораздо быстрее, чем средняя часть. Это ведет к тому, что на некотором расстоянии от места истечения наружная часть потока отвердевает. Образуется лавовая труба, и лава продолжает течь уже внутри этой трубы. Когда давление в недрах вулкана ослабевает, поток лавы уже не заполняет всей трубы, а лишь ее нижнюю часть. Бывает, что вулкан работает толчками, тогда уровень жидкой лавы пульсирует, она может вновь достигать свода трубы, оплавлять его и оставлять наплывы и висячие стержни, подобные сталактитам. Когда же извержение прекращается, расплавленная масса (если ее вязкость не слишком велика) некоторое время еще продолжает свое движение, опорожняя трубу и оставляя полость — лавовый туннель. Так рождаются вулканические пещеры… Есть они и на Толбачинском доле.

И вот мы поднимаемся по склонам Плоского Толбачика. Этого дня мы дожидались целый месяц: вершина вулкана обычно затянута облаками, делать восхождение в такую погоду бесполезно — дно кратера не разглядишь. Толбачинский дол находится на высоте около 1 км над уровнем моря, а высота Плоского Толбачика — 3140 м. Слева и справа видны побочные вулканические конусы различной формы, в этом районе их более сотни. Под ногами хрустит шлак, часто попадаются небольшие красивые образования, похожие на грецкие орехи, — это плагиоклазовые лапилли, во множестве выброшенные вулканом при извержении. Постепенно мы вступаем в область вечных снегов и по заснеженному кулуару поднимаемся на предвершинный гребень. На этой высоте уже ничто не напоминает о вулкане. Обычный высокогорный пейзаж: скалы, лед, белое безмолвие…

Внезапно что-то меняется. Сначала до нас доносится резкий запах. Пока еще кратер не виден за перегибом, лишь этот странный запах среди величественных снежных просторов на высоте, куда не долетают дымы промышленных предприятий, где воздух должен быть первозданно чист. Склон становится пологим, слышится гул вулкана, постепенно усиливающийся. Еще несколько десятков метров — и мы выходим к кромке кратера. Он представляет собой грандиозный провал километрового диаметра и полукилометровой глубины. Таким глубоким он стал совсем недавно, когда магматический очаг под ним после извержения Новых Толбачинских вулканов опустошился. Дно прежнего кратера превратилось в лишенную опоры кровлю и обрушилось. Внизу видны два незамерзающих озера; в одном вода серого цвета, в другом — зеленоватого. Пять мощных газовых струй — фумарол — с ревом вырываются из-под прибрежных камней и поднимаются вертикально вверх. Пахнет серой, хлористым водородом; шум стоит такой, будто мы находимся в цехе гигантского завода. И «производственные» шумы, и запахи на такой высоте, в царстве вечного покоя и безлюдья, рождают совершенно необычные ощущения.