На суше и на море 1981 - [165]
Толща осадков нашего местонахождения ясно разделялась на две пачки: нижнюю — песчаную, преимущественно белого цвета и верхнюю, сложенную красными, охристыми и черноватыми песками, глинами и песчаниками. Когда позднее к нам присоединились геологи Е. В. Девяткин, И. Г. Лискун, В. И. Жегалло и монгольский специалист Д. Дашзевег, удалось установить, что нижняя пачка — это отложения озер, а верхняя — отложения, сформировавшиеся уже в условиях речного режима. Между двумя главными пластами осадков залегал основной горизонт размыва — слой песчаных частиц разного размера и цвета с включением галек и глиняных окатышей. В нем и были наиболее богатые скопления ископаемых костей.
Постепенно район поисков расширялся. В маршруты мы выезжали уже на машинах, иногда на несколько дней. У западных обрывов Эргилин-Дзо организовали временный лагерь. Дорог здесь, разумеется, не было, и потому в некоторых местах двигались со скоростью 10–15 км в час. Особенно тяжело было ехать под обрывами, где песчаные кочки перемежались сайрами — сухими руслами, по которым в период дождей скатывается вода.
Первую крупную раскопку мы заложили рядом с основным лагерем на Сэвхуль-Худуке. В вершине глубокого длинного сайра здесь стояло несколько высоких останцов. И на одном из них была найдена песчаная линза длиной 5–6 м и около полуметра толщиной. Она была буквально переполнена мелкими древними костями. Сразу бросались в глаза челюсти небольших носорогообразных — гиракодонтов, хищных млекопитающих, множество остатков мелких жвачных — тратулид. Попадались и остатки грызунов, челюсти ящериц.
Бульдозер на этот останец не смог взобраться. Лопатами, кирками и ломами мы несколько дней снимали пустую породу, пока не дошли до костеносного слоя. Получилась почти горизонтальная площадка размером 14–15 м². Теперь в ход пошли раскопочные ножи и кисти. Снимая слой за слоем и расчищая поверхность костей кисточками, брали один образец за другим. Кости были довольно прочными, так что закреплять их спиртовым раствором клея БФ или бутираля почти не приходилось. Образцы обкладывали ватой, заворачивали и укладывали в картонные коробки.
Оставшаяся в костеносном слое порода казалась пустой. Но это было не так. Следовало ее промыть. У колодца соорудили дощатый желоб и ванну, выстланную полиэтиленовой пленкой. Рюкзаками перетаскивали отработанный грунт и промывали его на металлических ситах. В промытой и высушенной породе под лупой можно было выбрать много отдельных зубов и обломков челюстей цилиндродонтных грызунов, эумисов — древнейших хомякообразных и ящериц.
Теперь, когда на этом месте раскопки были налажены, появилась возможность переключиться на новые точки. В 45 км к западу от лагеря на ровной поверхности, покрытой сплошь черными и красноватыми железистыми конкрециями, мы нашли обширные высыпки костей каких-то средних по размеру травоядных млекопитающих. Но они лежали только на поверхности, а время и выветривание поработали так, что часто даже не удавалось установить, к какой части скелета относится тот или иной фрагмент. И родовую принадлежность этих небольших носорогообразных установить не удалось.
Зато на участке под названием Баян-Цав-Обо мы нашли скопление костей великолепной сохранности. Главный горизонт размыва был представлен мощным, 1,5 —2-метровым слоем «катунных» конгломератов. В нем находилось немало круглых глиняных «бомб», иногда размером с футбольный мяч и каменной твердости, — катунов. Между ними залегали многочисленные обломки костей и даже целые черепа зверей. Особенно многочисленными оказались остатки аминодонтов — болотных носорогов. Очевидно, в ложе древнего потока эти катуны способствовали накоплению этих остатков. Погибали животные где-то выше по руслу, потому что в Баян-Цаве совсем не встречалось сочлененных костей.
Кости были такие прочные, что их можно было сразу укладывать в ящики. Но черепа и нижние челюсти нуждались в особой обработке. Их надо упаковывать в монолиты. Поверхность такого объекта очищают от глины и песка и пропитывают жидким клеем, а потом вырубают вместе с блоком породы. Блок сшивают досками, а открытую поверхность костей покрывают мокрой бумагой и заливают гипсом.
В таком виде монолит сохнет несколько дней, потом его подрубают снизу, переворачивают и тоже обшивают досками. Крупные монолиты в несколько сот килограммов приходится подрезать тросом с помощью автомашины или бульдозера. К концу полевого сезона в экспедиции набираются десятки монолитов. Кости упакованы надежно. Транспортировать их в таком виде можно любым способом и на любые расстояния, да и храниться монолиты могут много лет, пока не подойдет их очередь препарирования.
Все ископаемые материалы, взятые нами за первые дни работы на Баян-Цаве, находились почти на поверхности обнажений. Но кости уходили в глубину. Чтобы не повредить объект, костеносный слой надо вскрывать не сбоку, со стороны склона, а сверху. Для этого надо было предварительно удалить 3–4 м пустых пород. Справиться со слоеным «пирогом» глин, песков и катунов одними кирками и ломами мы не могли. Пришлось использовать бульдозер.
