На суше и на море, 1979 - [198]
Первое, что нас ошеломило в древней Пальмире, были не развалины… Выйдя из автобуса, мы почувствовали себя как в пекле. Через тонкие подошвы летней обуви раскаленный песок невыносимо жег ноги, от лучей яростного солнца темнело в глазах. Мы спешили укрыться в тени развалин.
…Вот она, знаменитая Главная Колоннада. Часть колонн упала, но основное направление ее легко проследить. Арка Большой Колоннады, знакомая по иллюстрациям, все же оказалась совсем иной, ибо даже самая совершенная фотография не в состоянии передать тончайшую резьбу по камню. Вглядевшись в эту резьбу, понимаешь отличие ее от лепных украшений более поздних веков — сравнение явно не в пользу последних.
Святилище храма Бела. Колонны, колонны… Коринфские капители некогда были еще более великолепны, ибо бронзовые листья аканфа с них сняты. И здесь же арабские бастионы, сложенные из блоков храма, обломков колонн. Растительный орнамент на камне — гроздья винограда, многократно повторяющееся яйцо в различном обрамлении — символ плодородия. Статуи богов, поверженные завоевателями и временем.
По словам нашего гида Османа, в храме Бела, превращенном в крепость, разыгралась одна из битв с крестоносцами. Во главе арабских войск стоял султан Салахэд-Дин, известный европейцам под именем Саладина. В Дамаске сохранился мавзолей Салахэд-Дина, свято чтимый арабами. Неподалеку от Хомса, на вершине высокой горы, возвышается неприступная крепость Крак-де-Шевалье. Крепость окружена рвом. Около бойниц лежат каменные ядра, в стенах проделаны отверстия, через которые на врага лили кипящую смолу. Крепость огромна, в ней могли разместиться 5 тысяч воинов с лошадьми. Запомнилась и крепость крестоносцев в Ливане, на маленьком островке около города Сайда (древний Сидон). Над воротами, ведущими в крепость, до сих пор виден герб короля Ричарда Львиное Сердце… Но эти памятники старины значительно «современнее» Пальмиры, их разделяет почти тысяча лет.
Неподалеку от святилища Бела находятся жилые дома, украшенные мозаикой. Здесь, в пустыне, среди развалин мозаика производит еще большее впечатление, чем в музее. Под жаркими лучами солнца ярко сверкают золото и лазурь, и трудно поверить, что этим мозаичным картинам около 2 тысяч лет — так свежи и сочны краски.
Еще храмы, колонны, барельефы на стенах… Сложнейший то геометрический, то растительный орнамент, целые картины, высеченные на камне, — люди в свободных одеждах, верблюд с пышной сбруей, хищные птицы с загнутым клювом, бытовые сцены. Лица людей различны: то тяжелые, с массивным подбородком, прямым носом и широко раскрытыми глазами, то более тонкие — римский нос с горбинкой, красивые очертания рта, изящный подбородок, прихотливые волны прически… Женские головки с накинутым на них покрывалом, которое спадает с плеч свободными складками, с множеством украшений — диадемы, ожерелья, цепочки…
Во второй половине дня мы съездили к серному источнику. Невысокие пальмы окружают довольно глубокую яму, стены которой облицованы камнем. К самому источнику ведут выщербленные каменные ступени, от темной воды сильно пахнет сероводородом. Справа и слева над источником нависают своды, что-то вроде небольших пещер. Своды выше уровня воды примерно на метр, поэтому в их прохладном сумраке можно укрыться. До сих пор, как и две тысячи лет назад, к источнику приходит много людей, которые верят — и, видимо, не без оснований — в его целебную силу.
Ночь в пустыне наступает быстро, сразу после захода солнца, холодная и непроглядно-черная. Развалины недалеко от отеля, в слабом мерцании звезд смутно белеют колонны. Мы после ужина еще раз попытались увидеть Пальмиру. В тишине мертвого города слышались то тихие шаги, то шорох. Может быть, это рыскали шакалы или выползали на ночную охоту змеи… Внезапно мы замерли, едва удержавшись от восклицания: прямо на нас двигались неслышными шагами три белые фигуры в длинных, до земли, одеяниях. И только когда они поравнялись с нами, мы поняли, что это три священнослужителя, которые тихо переговаривались по-арабски. Но идти дальше в развалины ночной Пальмиры мы не решились.
Утром, едва взошло солнце, мы покинули Пальмиру. Днем дорога не показалась такой пустынной: то здесь, то там паслись верблюды. А вот и караван бредет по пескам, тихо позванивают колокольчики, мерно покачиваются верблюды, уходя в глубь красноватых песков, как и тысячи лет назад…
А позади в знойном мареве постепенно таяли стройные белые колонны, стирались очертания узорчатых листьев пальм Паль-мирского оазиса.
Галина Иванова
Отпечаток ископаемой рыбы — самой древней на нашей планете — найден в Австралии. В пластах окаменевшего ила, возраст которого равен 480 млн. лет, обнаружены останки «карасика» длиной 150 мм. Голова его покрыта прочной броней. Сотрудники Сиднейского музея естественной истории уверены, что район, где найден «карасик», — уникальное «месторождение» ископаемых образцов фауны раннего периода развития жизни на Земле. Так как найденный отпечаток принадлежит рыбке с уже довольно сложной организацией, то есть надежда найти более примитивные, а значит, и более древние рыбы.
