На суше и на море, 1971 - [67]
Я быстро выскочил из ящика, и дверцы захлопнулись. Ящик был устроен так, что в него беспрепятственно поступал воздух. Кроме того, через щели в крышке и стенках можно было обливать Мозеса водой, что имело очень важное значение для его здоровья.
Итак, Мозес опять стал пленником. Надо было немедленно доставить ящик к реке и погрузить на мою большую лодку. Всего я хотел взять три лодки. Два ружья с боеприпасами, шерстяные одеяла, продовольствие, лекарства, керосин и керосиновую лампу Абдулла поместил в свою лодку. Динки взяли к себе посуду, кухонную утварь и шерстяные одеяла. Конечно, прежде всего надо было решить задачу, как доставить тяжелый ящик к реке. Один из носильщиков полагал, что лучше всего заставить бегемота дойти до реки самостоятельно, а там снова загнать его в ящик. Другой был еще находчивее и дал совет надеть бегемоту веревку на шею и повести его к реке, чтобы тот на привязи плыл за лодкой. Все, кроме меня, приветствовали эти предложения. Между тем Абдулла с двумя динками уже положил поперек транспортной лодки два толстых бревна, на которые надо было поставить ящик. С берега на борт перекинули два обструганных древесных ствола, чтобы по ним стащить ящик в лодку. Тем временем клетку прикатили к Уэле на двух круглых бревнах. Эта работа была не настолько трудной, как представлялось вначале. Затем шесть человек уперлись в другую стенку лодки, чтобы собственной тяжестью удержать ее в равновесии, когда с гладких, смоченных водой бревен ящик сдвинут на перекладины. Как только транспортировка была закончена, Мозеса облили водой. Можно было начать путешествие. Это плавание оказалось очень утомительным, так как мы плыли против течения. К тому же нам приходилось преодолевать бесчисленные препятствия. Часто путь преграждали упавшие в реку деревья-великаны, и больше десятка раз лодка садилась на мель в илистых местах, которых не разглядеть в мутной воде. Я правил, гребли четыре смышленых барумби, которые в течение недели находились в моем лагере. Когда лодка застревала, гребцам приходилось влезать в воду, чтобы сняться с мели. Это было довольно опасно из-за крокодилов, в изобилии населявших реку. Гребцы входили в воду лишь тогда, когда я стоял в лодке с ружьем наготове, чтобы застрелить крокодила в случае нападения. Конечно, это был самообман, так как в девяноста случаях из ста крокодил нападает под водой.
Однажды мы столкнулись с необычайным препятствием. Течение несло на нашу лодку труп старого бегемота, его разлагающаяся туша невероятно вздулась от газов. С поднятыми над водой веслами встревоженные барумби ждали, что принесут нам ближайшие минуты. Они смотрели на меня глазами, полными страха, так как мы видели, что два больших крокодила вырывали куски мяса из туши. Недолго думая, я выстрелил в ближайшего крокодила. Он исчез в воде. Звук выстрела заставил и второго искать спасения в бегстве.
Барумби взялись за весла и медленно повернули лодку носом к трупу бегемота. С большим трудом нам удалось оттолкнуть труп в сторону, и быстрое течение отнесло его.
Нашего Мозеса в его ящике все эти волнения и неприятности мало беспокоили: мы по мере сил заботились о нем.
На досуге я любовался картинами первобытного леса и воображал, что перенесся в сказочную страну, Таких чудесных ландшафтов я еще не видел, Баобабы необычайной величины и пальмы различнейших видов своей листвой создавали сумрак в девственном лесу. Отливающие яркими красками мотыльки порхали вокруг растений, многие из которых были покрыты великолепными цветами, Плети этих растений часто были в руку толщиной и превращали лес в непроходимую чащу. Они перекидывались висячими мостами в зеленом море, освещенном сиянием тропического солнца. Порой я воображал, что нахожусь в лесу своей родины, но тут же возвращался к действительности, когда над самой головой проносилась стая обезьян. Обычно производимый ими шум заглушался криками попугаев и тысячеголосым хором более мелких птиц.
Вечером мы приставали к берегу, чтобы развести костер и приготовить пищу, ночью спали в лодках.
Однажды под вечер мы вдруг увидели маму-бегемотиху, шаловливо игравшую со своим детенышем. Они не заметили нас и продолжали резвиться. Чтобы полюбоваться этой идиллией, я велел перестать грести. Детеныш плавал взад и вперед перед широкой мордой матери и, казалось, дразнил ее. Потом он быстро исчез под водой. Мать тоже нырнула. Через секунду детеныш опять появился на поверхности, ожидая, что мать последует за ним. Эта забава продолжалась довольно долго.
Через десять дней запах гари и голубой дым, поднимавшийся над верхушками деревьев, подсказали нам, что мы достигли условленного места встречи. Я сделал два выстрела, которые громовым эхом прокатились по лесу, и встревожили животных. Теперь в лагере было известно, что мы прибыли. Лодка с Мозесом причалила к берегу. Сначала его основательно облили водой, потом ящик вытащили на берег и подвесили к двум длинным крепким бревнам. Эту тяжелую кладь несли шестнадцать человек. Через каждые двадцать шагов они со стоном опускали ящик на землю. После длительной передышки снова брали на плечи свою ношу. Часто деревья и колючие кустарники преграждали путь. Поэтому я был чрезвычайно рад, когда Мозес благополучно прибыл в лагерь.
