На суше и на море, 1971 - [34]

Нет! Так больше жить нельзя! Он должен овладеть рг-нем! Если добывать его могут даже нецивилизованные народы, неужели он, моряк, не добьется этого? Новый Робинзон однажды нашел металлическую скобу, но она проржавела и при ударах о камень искры не высекала. Он долго шлифовал и полировал свое примитивное огниво влажным песком, пока оно не засверкало на солнце. Это была неплохая немецкая сталь. Но камешки, которые Луи собирал во множестве, подходящих искр не давали — нужен был благородный кремень! Как-то его внимание привлек полупрозрачный камешек молочного цвета. Тусен вспомнил, что в детстве пользовался похожим камешком как кресалом. Теперь искры получались «первоклассные», но раздуть из искры огонь оказалось делом тоже нелегким — недаром древние создали прекрасный миф о Прометее! Самым счастливым днем в своей жизни Тусен стал считать тот, когда, раздувая затлевшее волокно, увидел неярко вспыхнувшее пламя. Вскоре весело запылал раздуваемый ветерком костер, а возле него восторженно отплясывал тощий оборванец, владыка необитаемого острова, его высочество Луи Тусен I, как он шутливо себя называл. С этого дня жизнь отшельника стала налаживаться. Но огонь надо было хранить постоянно — ведь не станешь каждодневно совершать столь тягостную и длительную процедуру. Моряк сложил на каменном грунте небольшую кучку из торфа и обложил ее со всех сторон большими камнями, чтобы ветер не особенно сильно раздувал тлеющий костер. Так Тусен стал обладателем «священного очага». Правда, владеть таким сокровищем было довольно хлопотно — несколько раз в день, да и ночью, когда просыпался, Луи подкладывал в огонь торф.

Томительно тянулись дни. Многое передумал Луи за время своего вынужденного затворничества. Вспоминал, как в детстве, начитавшись приключенских романов, мечтал о дальних путешествиях, о манящей далекой Америке, но никогда не предполагал, что ему уготована участь Робинзона. Дефо снабдил своего героя остатками корабля — Луи же был лишен такого комфорта. Его преследовали и другие неудачи: птица не попадалась в его неумело сделанные силки. А пять птиц, которых он добыл за все время пребывания на острове, были убиты самым примитивным оружием — палкой! Из сотни попыток только одна приносила успех — труд явно непродуктивный. Он варил свою добычу с сельдереем и другими съедобными кореньями, находя, что изобретенное им новое блюдо — пища вполне подходящая.

Тусен почти не питал надежд на спасение в близком будущем. Он старался не дразнить свое воображение бесплодным разглядыванием горизонта, но все же однажды воспылал напрасной надеждой, приняв тучки за дымок парохода. В один из бурных дней ему почудилось, что на западе дрейфует большой военный парусник, но он уверял себя, что это игра расстроенного воображения. В эти воды суда заходили, видимо, исключительно редко. Они шли в недосягаемое, благодатное Вальпараисо значительно мористее, избегая шхерного района с лабиринтом островов и скал, торчащих как зубы дракона.

Чтобы не таскать торф на большое расстояние, Луи предпочел расположить свой «священный очаг» вблизи огромного торфяника, занимавшего всю внутреннюю часть острова. Здесь и были его «кухня» и «столовая». Шалаш, в котором Тусен проводил ночь и отдыхал после утомительных трудов, он решил оставить на прежнем месте: каменистое ложе, как он рассудил, будет всегда сухим. Оно, кстати, было неподалеку от места крушения «Леопольда», куда Тусен частенько наведывался в надежде, что океан еще подбросит ему что-либо полезное.

Пылающий остров

С английского военного судна, производившего промеры глубин у западных берегов Южной Америки, заметили на востоке огромные клубы дыма. Молодой офицер пристально наблюдал в бинокль удивительный феномен природы. Издали казалось, что на огромной площади горит само море и дым исходит прямо из морских пучин. Быстрый на выводы, как это часто свойственно молодым, офицер решил, что это подводное извержение вулкана, рождение новой огнедышащей горы. Он размышлял так. Огромный тихоокеанский пояс разломов и вулканических цепей немного далее к северу представлен в океане островами вулканического происхождения — Хуан-Фернандес, а к северо-западу, на самом восточном краю Полинезии, — островом Пасхи — Рапа-Нуи. Нет ничего удивительного, что здесь, в ближайшем соседстве с Чилийскими Кордильерами, со дна моря поднимается новый вулкан. О, людям очень редко удается созерцать, как могущественная природа вершит свои величественные дела!

Лейтенант испытывал радость, сознавая, что принадлежит к немногим очевидцам таинства природы! Он так увлекся своими наблюдениями и размышлениями, что не заметил, как рядом с ним оказался пожилой, но молодцеватый капитан.

— Итак, лейтенант, как вы полагаете, что там происходит? — спросил он с едва заметной улыбкой.

Лейтенант, переполненный благоговейным преклонением перед чудодейственными силами природы, вздрогнул от неожиданности и нехотя опустил бинокль.

— Полагаю, кэптен, что там свершается великое таинство природы, — напыщенно начал он, — рождается новый вулкан…

Лейтенант резким движением протянул бинокль.