На ступеньке, бегущей вниз - [8]

«Вход с открытым кюкелем запрещен», – произнес голос из репродуктора.

С соседнего эскалатора доносились плач и стоны как жужжанье далеких пчел.

Нестор прислушался, и какое-то время слушал, ничего не предпринимая.

Вдруг отдаленные прежде звуки стали раздаваться совсем близко над головой Нестора. Он открыл глаза и поднялся на ноги. Вокруг стояли и причитали старухи, одетые в черное, а эскалатор шел вверх.

12

– Вот этот стеклянный звук, который мы иногда слышим, – спросил однажды Нестор, – такой звук, словно палочка стучит по ложечке, но который на самом деле – сигнал мобильника, который просит зарядки. Наяву этот сигнал звонит каждые двадцать минут, пока телефон не отключится. Почему у нас здесь он повторяется так нерегулярно?

– Все проще, – сказал человек в шляпе. – Дело в том, что наяву этот сигнал был один-единственный.

– Если один-единственный, то почему он повторяется все время? – не отступал Нестор.

– Вопрос сложный, – сказал человек в шляпе.

– Здесь нужно начать, отступя, – сказал человек с бородой. – Уточнить значения смыслов и смыслы значений. Что мы называем словом «время», и что имеем в виду, когда говорим «повторяется».

– Да. – Человек в шляпе приподнял свое канотье в знак согласия. – Поговорить о физической сути – о пространстве и о времени, об атомах, электронах, квантах, волнах вероятностей.

– Потому что человек так же неисчерпаем, как атом, – сказал бородатый.

Нестор задумался над сказанным и думал так долго, что спустился почти до самого низа.

Пора было спешить. Он привычным образом перемахнул через балюстраду. Не получилось, и тогда перебрался боком – как-то переполз к идущему вверх эскалатору.

«Надо будет добавить в слово еще одно эль, чтоб скользило. Вот так – «баллюстрада», – подумал он. – Легче будет перебираться».

13

Нестору вспоминался один фильм. Там человек – не старый еще, но в возрасте – влюбляется в молодую девушку. Собственно, даже не влюбляется, но в нем возникает странное и необъяснимое желание. Он хочет положить руку на ее колено. Желание имеет силу мании, хотя и вполне безобидной.

С девушкой этот человек видится ежедневно – кажется, у них какое-то общее место отдыха. И вот, они встречаются то за завтраком, то на пляже, то на прогулке (пляж и прогулки, впрочем, существовали только в предположении, да и в совместном завтраке Нестор не был уверен – в памяти у него осталась только финальная сцена фильма – легкий дачный столик в тени большого куста, может быть – куста сирени, но время цветения, наверное, уже миновало, два, опять же легких, стульчика, на которых сидят человек и девушка – не за столом, но вблизи, и он, маньяк этакий, наконец, добивается своей цели – его рука на ее колене).

Нестор вспоминал этот фильм, потому что сам томился тем же желаньем, когда сидел на одной ступеньке с Лилей.

Он снимал с ее маленькой ноги туфлю, и держал ее босую ногу в ладонях, но ему хотелось большего.

Иногда он проводил по ноге кончиками пальцев, и Лиля поджимала ногу, словно от щекотки, да это и была щекотка.

Он держал ногу в ладонях, и это была совсем настоящая нога, обладающая телесной плотностью, и тонкие косточки были под кожей в нужных местах. Нестор владел ею короткое время и отпускал на волю.

А подняться выше, к колену, никак не решался.

Человек из фильма, обозначим его инициалами Б.M. (что может означать Борис Михайлович, хотя в фильме его звали, наверное, иначе, или Боб Миллер, или Бони М, или попросту БенджаМин) не знал, как добиться желаемого. Нестор тоже не знал бы на его месте. Но Бони М все-таки смог справиться со своей проблемой – нашел способ.

У девушки был друг, к которому Б.М. (безобидный маньяк), естественно, ревновал, но которого и использовал с коварством, достойным лучшего применения. Этот друг иногда уезжал по своим делам в город, и Бенджамину на этой почве удалось сплести интригу, результатом которой было то, что девушка стала подозревать своего друга в неверности.

В критический момент (кажется, друг не приехал, как ожидалось, с вечерним рейсом автобуса, или вообще остался в городе на ночь) Бенджамин оказался рядом с девушкой. Они сидели на складных тех самых стульчиках у куста нецветущей сирени, у столика летнего. И девушка плакала, а Бенджамин утешал ее. И естественным образом наступил момент, когда он положил руку девушке на колено, и держал там какое-то время, поглаживая.

Главное, думал Нестор, добиться естественности момента. Но естественность была не той вещью, которой можно было добиться, для нее следовало создавать условия. Нестор думал рассказать Лиле про фильм, – представлял, как рассказывает. А в ходе рассказа, может быть, естественным образом и возник бы момент, когда рука на ее колене была бы, что называется, в тему и к месту. Но разговор всегда тек в свою – другую сторону, и повода для естественного момента не возникало.

Нестор сомневался, достиг ли безобидный маньяк Бенджамин в полной мере того, что хотел, удовлетворил ли он вполне свою манию. Могло случиться, что получив малое он захотел бы большего, или устремился бы к повторению эпизода. Более того, в стремлении своем он мог превратиться в законченного маньяка, тронувшегося на женских коленках, – не такого уж безобидного. Нестор представил, как в темной аллее парка этот маньяк подсаживается к одинокой девушке, читающей книгу на скамейке, или к молодой женщине с детской коляской, на этой же скамейке сидящей. Он сидит и смотрит куда-то вдаль пустым неподвижным взглядом и, продолжая смотреть, медленно кладет руку девушке на колено. У него, Бенджамина, есть некая мрачная харизма, и девушка не в силах сопротивляться, цепенея, словно под гипнозом. А левую руку (та, что лежит на коленке у девушки – это правая) Бенджамин устраивает на колене молодой мамаши.