На ступеньках не сидят, по ступенькам ходят - [64]
Переживший очень сложную личную жизнь, близкий участник и свидетель николаевской эпохи, Гоголь воспринимал жизнь как постоянно развивающуюся драму, иногда прерываемую комическими эпизодами и часто переходящую в безысходную трагедию. Он переносил на свои страницы куски этой драмы так, как их преподносила жизнь, ничего не смазывая и не сглаживая. Не стесняясь, тут же на страницах, плакал и восхищался, бичевал и весело хохотал, любил и негодовал. Его произведения насыщены историческими портретами, сценами и эпизодами, и они мгновенно и неизменно переходили в типы, характеристики быта и нравов: его рукой водила ненависть к русскому крепостнику и николаевской сонной, раскислой, опухшей от сна державе.
По блеску, остроумию, страстности, разнообразию стилей и сюжетов, свободе и остроте обсуждения глубоких вопросов общечеловеческой жизни и истории России, – художественные страницы Гоголя есть памятники, высочайшее достижение мировой литературы.
Две стороны составили великого художника Гоголя: естественный талант и содержание. Они стали мерилом, высшей точкой, зенитом его писательской славы.
Осмысливая свой земной путь, Гоголь писал: «Рожден я вовсе не затем, чтобы произвести эпоху в области литературной. Дело мое проще и ближе: дело мое есть то, о котором прежде всего должен подумать всякий человек, не только один я. Дело мое – душа и прочное дело жизни».
Он писал: «Я не рожден для треволнений и чувствую с каждым днем и часом, что нет выше удела на свете, как звание монаха».
Он просил ближних:
«Старайтесь лучше видеть во мне христианина и человека, чем литератора».
Гоголь начал свое великое служение русской литературе с «Вечеров на хуторе, «этих безоблачных, чистых и светлых, как весеннее утро, созданий юного духа, этих… веселых песен на пиру еще неизведанной жизни»; он возвысился далее до великой комедии и бессмертной поэмы чиновничьей и помещичьей Руси – «Мертвые души» или «бедность, да бедность, да несовершенство нашей жизни»
На ристалище искусства этот Гениальный художник слова оставил после себя десятки бессмертных произведений и столько же тайн, сколько мастеровой Герострат, поджегший Храм любви и веры. Но разрушил Герострат творение не свое, не им созданное; а Гоголь – собственное (сожжение второго тома «Мертвых душ»).
Николай Васильевич Гоголь – самый загадочный и таинственный классик русской литературы. Его произведения наполнены шаманской мистикой и тайнами. Знакомясь с творчеством этого величайшего писателя, читатели, каждый по – своему, понимают глубочайший смысл, заложенный в его произведениях.
Явив миру плод ума лукавого, ума первого разбора, слепящего своей алогичностью – ключником служил у дьявола (сатаны) и князем света воспевал чистоту «божественной матрицы (он – демон, хватающийся за крест) – он создал жемчужную руладу – гоголевский смех сквозь слезы, (Моим горьким смехом посмеются» – это не одна эпитафия на его надгробном памятнике, в этом и эпиграф ко всей его биографии); вместивший в себя и библейский пафос и жизненную всеядность; еще при жизни его называли и монахом, и шутником, и мистиком, а в его творчестве переплелись фантастика и реальность, духовное сакральное и биологическое мирское, прекрасное и безобразное, великое и подлое, трагичное и комическое: у него и Юпитер и Немезида – свет и тьма – части одной целостности, судьи одного порядка, судьи адские.
Роковым для Гоголя, определившим его краткий земной путь, стало то, что от насмешливых наблюдений пришел он к страшным, что смех беззлобный стал смехом сквозь слезы
Как у Иисуса Христа было две тайны – тайна жизни и тайна смерти – так и у Гоголя эти две тайны – жизнь и смерть – породили множество мифов. Уже несколько поколений исследователей бьются на погосте судьбы писателя, которая растворена как соль в воде, оставив на поверхности лишь слабые очертания: почему Гоголь изливал тоску так сладостно, певуче и звонко; почему не был женат, зачем он сжег второй том «Мертвых душ» и сжигал ли вообще и, конечно же, возбуждает «шаманский гнозис» – смерть или летаргический сон, Голгофа на могиле и повернутый череп в гробу…
У него Русь – и светлая и темная, полудикая: она вся в заговорах, заклинаниях, приметах, бабьих причитаниях и молитве ханжей; и она же – глубоко верующая в целебность первобытного волхования, в простые русские избы:
«Русь, чего ты хочешь от меня? какая непостижимая связь таится между нами? Что глядишь ты и зачем все, что ни есть в тебе, обратило на меня полные ожидания очи?…»
Судьба Гоголя и судьба страны… загадка исторического предназначения России и загадка жизни Гоголя: трясины и болотца, дебри и распри – и пролитый с неба золотой дождь надежды и веры.
Моим горьким смехом посмеются» – это не одна эпитафия на его надгробном памятнике, это и эпиграф ко всей его биографии; при жизни мало его любили. Одиноким Гоголь прожил. Одиноким перешёл в вечность
Гоголевское творчество – это и возвышенный романтизм, и бездна падений, обнимающих целые области жизни во всех ее предельных и поразительных контрастах. И она была очень подлинная, эта гоголевская жизнь. Точнее, гоголевское горение. У него, применяя слова Тютчева, была «
