На ступень выше - [26]

— А чего там добираться, — пробормотал я, направляясь к выходу мимо Джорджа, который негромко обсуждал что-то со своим гоночным наставником. — Пройти пешком несколько кварталов…

— Поговори ещё, — услышал я вслед.

Толкнул пластиковую дверь палатки и вышел в дождь, заливавший тесный паддок городского французского автодрома.

Стоял вечер, и тучи без единого просвета заволакивали небо. Все мероприятия на сегодня прошли (наша «трёшка» служила в эти выходные гонками поддержки исторического Гран-при По), и людей вокруг, куда-то спешащих или возящихся с болидами под многочисленными навесами с символикой команд, было немного. Но всё равно порядочно для меня, привыкшего когда-то к одиночеству.

Пятница, тринадцатое — стоит ли удивляться, что всё идёт не так, как мы бы того хотели?

В первой свободной практике я кое-как смог выехать из минуты двадцати четырёх и показал только девятнадцатое время, уступив почти две секунды Бену и Джорджу, а самое удивительное — около семи десятых Мазепину и полсекунды Лизе. Никита не был особенно рад результату, но, проходя мимо меня после тренировки, бросил злорадно: «Смотри и учись!» Мне оставалось лишь мысленно его послать на все четыре стороны.

Вторую практику я пропустил. На круге выезда у меня заклинило лепестки на руле, и пришлось возвращаться на пит-лейн, чтобы исправить проблему. Механики говорили, что там что-то с коробкой передач, но они справятся имеющимися деталями. Иначе пришлось бы менять коробку и получать штрафы на старте гонок.

Трасса была по нынешним временам короткой и узкой, поэтому общий состав участников, представленный на данном этапе двадцатью двумя пилотами, разделили на две шгруппы в зависимости от номеров. Я не очень понял, по какому принципу, но весь «Хайтек», половина «Премы», «Карлин», а также почти полностью «Мотопарк» и даже кто-то из «Ван Амерсов» оказались в группе А, выезжавшей на трек первой.

И правило по распределению мест на решётке здесь было не такое, как обычно. Сравнивали лучшие круги в обеих группах и той, чей лидер проехал быстрее, выделяли нечётную сторону: первое место, третье и так далее. Другая же довольствовалась чётными местами. Если ближе к концу стартового поля одна из групп «кончалась», то оставшихся пилотов располагали по порядку.

В квалах я твёрдо решил прибавить. На меня уже меньше действовала близость стен, да и к мокрому асфальту более-менее получилось приноровиться. Так что я рассчитывал на времена в середине таблицы.

Моей слабостью в который раз стали медленные повороты. Если в пологих скоростных дугах я гнал на пятой передаче, не испытывая особых трудностей (сотня в вираже под проливным дождём — как тебе, Илон Маск?), то в шпильке, шиканах и дугах малого радиуса чувствовал себя менее уверенно. И из-за этого терял всё то, что блестяще отыгрывал у соперников на прямых.

Однако продвинуться мне удалось. Свой быстрейший круг в первой квале я прошёл за минуту двадцать две и шесть, забравшись на десятое место. Прошу заметить — на секунду лучше Никиты, который даже тренировочный «ориентир» не смог повторить.

Во второй квалификации я буквально летел там, где не требовалось мощных торможений, но шины начали скользить в поворотах сильнее, чем прежде. И перед медленными изгибами я больше сбрасывал, чтобы не задеть барьеры.

Я уже «разложился» один раз по ходу сезона. Больше не надо, спасибо. Не хочется.

Но улучшение всё равно было знатным. Два моих лучших круга составики 1:21.605 и 1:21.898, определив меня на восьмое и девятое места на старте оставшихся гонок этапа. Однако от поулов, завоёванных Джорджем и, что неожиданно, итальянцем Лоранди, меня отделяли считанные десятые, так что у Патрика имелся повод понервничать.

И всё равно впечатление было каким-то муторным. Во многом — потому, что я опять обратил внимание на то, как Стролла целенаправленно тащат к титулу. Если в Ле-Кастелле было похоже на применение командной тактики, то теперь всё смахивало на подбивку результатов. Ну сами посудите: не может первый лучший круг быть 1:21.968, а второй — 1:21.596! И ещё в протоколе на третью гонку каждого переместили из одной группы в другую, а Лэнс в обеих классификациях второй квалы оставался в Б. Дурдом какой-то.

Но ничего, я помнил взлёты и падения Расселла, которые тут ещё только должны были произойти. И мог подсказать товарищу по команде, что и когда нужно делать. Или не нужно. По ситуации.

С Джорджа мысли незаметно перескочили на Лизу. Я вдруг осознал, что эта рыжая бестия своей манерой разговора и независимым поведением привлекает меня сильнее, чем я считал ранее. И так или иначе я не мог сказать, что она мне безразлична… в первую очередь как гонщица. От девушки в ней не очень-то и много было. Имею в виду — по характеру.

«Она уже сейчас ездит на моём уровне, а иногда и лучше, даже если учесть, что у неё машина чуть круче, — подумал я, продолжая бесцельное блуждание. — Хоть она и повторяет почти в точности заслуги Ральфа Арона, приди тот вместо неё в «Прему», но с каждым этапом различия видны всё более чётко. И моя цель на этот сезон — побороться с Лизой за какое-нибудь место в первой десятке.