На сопках Маньчжурии - [3]

— Иногда думаю, что мне известны все твои уловки и приёмы сокрытия секретов. — Чугунов жестом остановил Васина. — Мы очень давно служим вместе. Послушав тебя сейчас, ещё раз убедился: умеешь!

— Ладно вам, Тарас Григорьевич! — Васин в смущении извлек из кармана платок и принялся вновь потирать им свою лысину.

— Ты что-то потеешь? Не хвораешь ли, Климент Захарович?

— На Распадковой не поберёгся. Там, как в трубе, сквозит.

— Ноги — в горчицу. Малинового варенья на ночь…

— Древние учили: излечись сам! — скупо усмехнулся Васин, намекая на состояние генерала. Тот понял его.

— Вернёмся к Фёдорову. Откройте свой взгляд на его возможности.

Майор замялся. Он не мог точно определить своё отношение к капитану. Сомнения — личное восприятие человека. А верны ли они? Казалось бы, чувства долга обязаны управлять поведением обоих. Следовало бы ощущать локоть друг друга — сотрудники одной службы!

— По первым впечатлениям, ждёт и не дождётся часа, чтобы вернуться на «гражданку».

— Так то ж по первому, Климент Захарович… Считаешь, у Фёдорова в прошлом имеется что-то, мешающее ему исполнять воинский долг чекиста?

— Из запаса капитан… Обкатать требуется по нашей линии.

— Бдительность… мнительность. — Чугунову, занятому мыслями о Распадковой, не по душе было отвлечение Васина на поиск изъянов в биографии капитана, судьбой предназначенного охранять секретный объект в тайге. Генерал знал, что Васин требователен до предела. Не всякому дано служить самозабвенно, как служит сам майор. Люди, призванные войной из запаса, нуждались в обучении, им необходимо какое-то время на вживание в армейские будни.

— Не слишком ли вы строги, Климент Захарович?

— Уроки Люшкова учат нас бдительности! Да и время для натаскивания новичков нам не отведено, как видите.

— Не отведено! Тут ты — в десятку! Не отведено время и для выискивания крамолы в наших рядах. — Генерал надел очки на переносье. — Климент Захарович, условимся, что сегодня вы последний раз давали запросы на подпись. Уважьте мою просьбу: не дёргайте без нужды запасников. Избавьтесь, пожалуйста, от болезненной подозрительности! Ей-ей, они дельные, проверенные-распроверенные не единожды мужики! А то ведь на сей счёт народ не зря трунит: «Скажи человеку десять раз, что он — свинья, и он захрюкает!».

— Замечание учту, товарищ генерал! Разрешите вызвать капитана Фёдорова для уточнения новой обстановки?

— Пусть приедет! Ему полезно пообщаться с опытными контрразведчиками. — Генерал имел в виду Васина.

Майор принял намёк как должное и, будто бы вспомнив, спросил:

— Слышал, прибыло пополнение из спецшколы, подходящие ребята?

— Практика покажет. А тебе подавай готовеньких? Ладно, ладно, Климент Захарович, не вставай на дыбки!

— Может, назначить к Фёдорову стажёра?

Тарас Григорьевич разгадал манёвр Васина: «Пользуется ситуацией, чтобы доукомплектовать отделение!».

— Быть по-вашему! — Чугунов, почувствовав лёгкий озноб, поднялся, пересёк кабинет и замер у окна. — Есть у меня лейтенант на примете.

Проводив взглядом майора, Чугунов снова пытался набрать тепла в солнечных лучах. Тарас Григорьевич размышлял о сложившейся обстановке. По имеющимся во вверенном ему отделе «Смерш» данным, полученным из закордонных источников, из фактов участившихся прорывов через границу вражеских лазутчиков, из обзорных справок Главного Управления военной контрразведки «Смерш» генерал делал вывод: японская разведка не ослабляет усилий в сборе информации о Забайкалье.

Противник не может не предугадывать перспективу очутиться в огневом контакте с советской стороной — на западе его союзники идут ко дну! Накопление военного снаряжения в Распадковой, узнай о нём японцы, несомненно станет дополнительным толчком к такому прогнозу. Сигналы отсюда не исключаются: наблюдатели, вероятно, где-либо затаились! Острый интерес штаба войск Квантунской армии к намерениям советской стороны непременно выявится в учащении засылки агентуры…

Немного согревшись, Чугунов вернулся на рабочее место. Среди бумаг, приготовленных помощником в отдельной папке, он обнаружил странички, исписанные твёрдым почерком, без помарок.

По прибытии пополнения в отдел «Смерш» генерал принял лейтенанта Сидорина, плечистого, со светлыми глазами крепыша. В ходе ознакомления Тарас Григорьевич завёл речь о сопредельной стороне. И тут выяснилось, что выпускник спецшколы нетвёрдо ориентируется в оперативной обстановке, связанной с противостоянием военной разведки вероятного противника и контрразведки Красной Армии.

— В Харбине до ста тысяч русских эмигрантов. Тысячи беженцев из прежней России. Ярые монархисты, офицеры белого движения и казаки атаманов Семёнова и Анненкова, барона Унгерна. — Тарас Григорьевич оценивающе посматривал из-под очков на молодого офицера. — Из сих закромов японцы черпают кадры шпионов и диверсантов, нацеленных на нас. Я дам указания архивному отделению ознакомить вас с необходимыми материалами. Вам, товарищ лейтенант, предстоит своего рода дипломная работа. Представите мне обзорную справку…

Теперь генерал сосредоточенно читал листки лейтенанта Сидорина, по своему обыкновению делая пометки на полях.