На солнечной стороне - [25]
Но Улесов думал совсем не о диктанте. Анна Сергеевна отвела его щедрую попытку приравнять их судьбы. Неужто она считает, что достигла или достигнет большего? Нет, тут что-то иное, какое-то странное превосходство, которое не оставит ее, даже если все ее планы рухнут. Или это просто какая-то незнакомая ему бабья дурь? А все-таки с ней интересно, ни с одной женщиной не было ему так интересно… Улесов вспомнил свою последнюю подругу, красивую, рослую Лину. Если с ней не танцевать и не лежать в постели, то можно с тоски удавиться. Только и знает, что кинофильмы рассказывать. Даже когда они совсем рядом, стоит им перестать обниматься, как пошло: «А тут этот Жульен и говорит ей…» — «Кому еще?» — «Да графине, нешто забыл?» Прямо зубы ноют. Здоровенная деваха, а картины рассказывает все какие-то кислые и слезливые.
— Ну, все! — услышал он голос Анны Сергеевны и жирно поставил точку. — Красный карандаш не понадобится? — спросила она с улыбкой.
Но красный карандаш понадобился. Улесов наделал множество ошибок. У Анны Сергеевны стало огорченное лицо.
— Сергей Иваныч, милый, ну, почему же «халмы»? Разве вы не слышите: «холм» — «холмы»? Когда не знаете, как писать, попробуйте найти корень, от которого слово происходит.
Она принялась объяснять Улесову его ошибки, и впервые Улесов почувствовал, что мог бы писать куда правильнее, если бы делал так, как говорит Анна Сергеевна. Заметив в его глазах интерес, она воодушевилась, и огорченное выражение покинуло ее лицо.
— А теперь послушайте, как это звучит. — И она красиво и выразительно прочла продиктованный отрывок. — Вы чеховскую «Степь» не читали?
— Нет, я смешные его рассказы читал.
— Прочтите, это так хорошо! Я никому не даю книг, но для вас сделаю исключение. Возьмите, — она протянула ему обернутый в бумагу томик.
— Спасибо, — немного удивленно проговорил Улесов. Ему показалось странным, что книги, которых полно в магазинах, представляют для нее такую ценность.
— Ну, а сейчас довольно науки! — весело сказала Анна Сергеевна. — Давайте чай пить. — Она сняла свои серые нарукавники, и освобожденная легкая ткань халата красиво взметнулась над ее маленькими круглыми руками.
Быстро и ловко двигаясь в узкой комнате, Анна Сергеевна расчистила стол, чуть выдвинула его вперед и накрыла белой, жесткой от крахмала, скатертью. Она принесла из кухни чайник, затем на столе появилась коробка с печеньем, баночка с вишневым вареньем и вазочка с конфетами.
«Неужели она все это для меня покупала?» — подумал Улесов, и какое-то новое, странное чувство шевельнулось в нем.
— Анна Сергеевна, вы были замужем? — Это спросилось как-то само собой, против воли.
— Была! — ответила она живо. — Ведь мне уже двадцать шесть лет.
«Так ей двадцать шесть! Она на четыре года старше меня, а я думал, мы ровесники».
— А где ваш муж?
— Вот уж этого не знаю. Он заготовитель, ездит по районам. Так мы с ним и познакомились у нас, в Мышкине. Прожили два года, а потом оказалось, что у него есть другая семья. Ну, мы и разошлись, хотя и без суда. Это такая поблажка для двоеженцев. — Говоря так, она продолжала собирать на стол. — Да… я и забыла, вас, мужчин, чай не очень привлекает, вам главное — бутылочка. — Она подошла к полке и вытащила из-за книг бутылку портвейна.
— Я не пью, — пробормотал Улесов.
— Ах, как досадно! — огорченно воскликнула Анна Сергеевна. — Наверное, надо было купить водки.
«Значит, и портвейн для меня», — подумал Улесов.
— Нет, Анна Сергеевна, я вообще непьющий, а водку и в рот не беру. У нас, в Мещере, редко кто пьет. Но от рюмки портвейна и мещерец не откажется.
Он взял бутылку, открыл ее толчком ладони в донышко и разлил вино по маленьким стопкам.
— За что же мы выпьем?
— Знаете, за что? Чтобы вы полюбили родной язык… Нет, правда, — говорила Анна Сергеевна. — Вся поэзия, вся красота жизни в слове, в языке. Без него все было бы мертво для нас.
Улесов заметил, что глаза ее странно блеснули и она тут же поднесла рюмку к губам, словно закрылась ею.
— Анна Сергеевна, — сказал он тихо и серьезно, — вы не думайте, что я уж такой серый и ничего не понимаю… Я, может, выразить не умею… Только для вас… это самое в словах, а для меня, что ли, в цифре. Я правду говорю. Вы нашего дела не знаете, а вот когда я нашел одну нужную цифру, так у меня тоже вся душа ходуном ходила и слезы на глазах… Из-за этой цифирки новый метод обточки появился. Его теперь «улесовским» называют…
— Я понимаю вас, — сказала Анна Сергеевна с таким видом, будто он доверил ей сокровенную тайну.
Они пили остывший чай, и Анна Сергеевна, словно об одолжении, попросила Улесова послушать еще стихи. У нее был приятный мягкий голос, и она не читала, а словно рассказывала стихи. Улесову понравились строчки: «Мы все в эти годы любили, а значит — любили вас». Он повторил их вслух.
— Хорошо как, правда? — воскликнула Анна Сергеевна. — Это Есенин.
— Земляк! — сказал Улесов, обрадованный, что он может говорить о чем-то дорогом Анне Сергеевне. — Наш, мещерский! В Спас-Клепиках учился.
Рассказ о мальчике, который заблудился в тайге и нашёл богатое рыбой озеро, названное потом его именем.«Это озеро не отыщешь на карте. Небольшое оно. Небольшое, зато памятное для Васютки. Еще бы! Мала ли честь для тринадцатилетнего мальчишки — озеро, названное его именем! Пускай оно и не велико, не то что, скажем, Байкал, но Васютка сам нашел его и людям показал. Да, да, не удивляйтесь и не думайте, что все озера уже известны и что у каждого есть свое название. Много еще, очень много в нашей стране безымянных озер и речек, потому что велика наша Родина и, сколько по ней ни броди, все будешь находить что-нибудь новое, интересное…».
Самый верный путь к творческому бессмертию – это писать sub specie mortis – с точки зрения смерти, или, что в данном случае одно и то же, с точки зрения вечности. Именно с этой позиции пишет свою прозу Чингиз Айтматов, классик русской и киргизской литературы, лауреат самых престижных премий, хотя последнее обстоятельство в глазах читателя современного, сформировавшегося уже на руинах некогда великой империи, не является столь уж важным. Но несомненно важным оказалось другое: айтматовские притчи, в которых миф переплетен с реальностью, а национальные, исторические и культурные пласты перемешаны, – приобрели сегодня новое трагическое звучание, стали еще более пронзительными.
Рассказы «Капалуха» и «Весенний остров» о суровой северной природе и людям Сибири. Художник Татьяна Васильевна Соловьёва.
1942 год. В полк прибыли новобранцы: силач Коля Рындин, блатной Зеленцов, своевольный Леха Булдаков, симулянт Петька. Холод, голод, муштра и жестокость командира – вот что ждет их. На их глазах офицер расстреливает ни в чем не повинных братьев Снигиревых… Но на фронте толпа мальчишек постепенно превращается в солдатское братство, где все связаны, где каждый готов поделиться с соседом последней краюхой, последним патроном. Какая же судьба их ждет?
Виктор Астафьев (1924—2001) впервые разрушил сложившиеся в советское время каноны изображения войны, сказав о ней жестокую правду и утверждая право автора-фронтовика на память о «своей» войне.Включенные в сборник произведения объединяет вечная тема: противостояние созидательной силы любви и разрушительной стихии войны. «Пастух и пастушка» — любимое детище Виктора Астафьева — по сей день остается загадкой, как для критиков, так и для читателей, ибо заключенное в «современной пасторали» время — от века Манон Леско до наших дней — проникает дальше, в неведомые пространственные измерения...
Рассказ опубликован в сборнике «Далекая и близкая сказка».Книга классика отечественной литературы адресована подрастающему поколению. В сборник вошли рассказы для детей и юношества, написанные автором в разные годы и в основном вошедшие в главную книгу его творчества «Последний поклон». Как пишет в предисловии Валентин Курбатов, друг и исследователь творчества Виктора Астафьева, «…он всегда писал один „Последний поклон“, собирал в нем семью, которой был обойден в сиротском детстве, сзывал не только дедушку-бабушку, но и всех близких и дальних, родных и соседей, всех девчонок и мальчишек, все игры, все малые радости и немалые печали и, кажется, все цветы и травы, деревья и реки, всех ласточек и зорянок, а с ними и всю Родину, которая есть главная семья человека, его свет и спасение.
Под восхищенным взглядом своего сына, под голос Нины Симон, поющей знаменитого «Мистера Божанглза», они кружатся в завораживающем танце. Их любовь — волшебство, их счастье безмерно, их жизнь — вечный праздник. Эта семья — Папа, Мамочка, сын и ручная журавлиха — воплощение гармонии и радости. И тон тут задает Мамочка — экстравагантная, непредсказуемая, веселая, любящая и любимая. Именно Мамочка наполняет дом мечтами и фантазиями, она вихрь из радости, веселья и неудержимого воображения. Но однажды этот вихрь уносит ее слишком далеко.
Повесть, написанная одним из "отцов-основателей" рок-группы "Аквариум" литератором Анатолием "Джорджем" Гуницким. В тексте присутствуют присущие этому автору элементы абсурда, что роднит данное сочинение с литературой ОБЭРИУтов.
Это и роман о специфической области банковского дела, и роман о любви, и роман о России и русских, и роман о разведке и старых разведчиках, роман о преступлениях, и роман, в котором герои вовсю рассматривают и обсуждают устройство мира, его прошлое, настоящее и будущее… И, конечно, это роман о профессионалах, на которых тихо, незаметно и ежедневно держится этот самый мир…
Это и роман о специфической области банковского дела, и роман о любви, и роман о России и русских, и роман о разведке и старых разведчиках, роман о преступлениях, и роман, в котором герои вовсю рассматривают и обсуждают устройство мира, его прошлое, настоящее и будущее… И, конечно, это роман о профессионалах, на которых тихо, незаметно и ежедневно держится этот самый мир…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Все мы рано или поздно встаем перед выбором. Кто-то боится серьезных решений, а кто-то бесстрашно шагает в будущее… Здесь вы найдете не одну историю о людях, которые смело сделали выбор. Это уникальный сборник произведений, заставляющих задуматься о простых вещах и найти ответы на самые важные вопросы жизни.
Эта книга пригодится тем, кто опечален и кому не хватает нежности. Перед вами осколки зеркала, в которых отражается изменчивое лицо любви. Вглядываясь в него, вы поймёте, что не одиноки в своих чувствах! Прелестные девочки, блистательные Серые Мыши, нежные изменницы, талантливые лентяйки, обаятельные эгоистки… Принцессам полагается свита: прекрасный возлюбленный, преданная подруга, верный оруженосец, придворный гений и скромная золушка. Все они перед Вами – в "Питерской принцессе" Елены Колиной, "Горьком шоколаде" Марты Кетро, чудесных рассказах Натальи Нестеровой и Татьяны Соломатиной!
Этот сборник составлен из историй, присланных на конкурс «О любви…» в рамках проекта «Народная книга». Мы предложили поделиться воспоминаниями об этом чувстве в самом широком его понимании. Лучшие истории мы публикуем в настоящем издании.Также в книгу вошли рассказы о любви известных писателей, таких как Марина Степнова, Майя Кучерская, Наринэ Абгарян и др.
Марковна расследует пропажу алмазов. Потерявшая силу Лариса обучает внука колдовать. Саньке переходят бабушкины способности к проклятиям, и теперь ее семье угрожает опасность. Васютку Андреева похитили из детского сада. А Борис Аркадьевич отправляется в прошлое ради любимой сайры в масле. Все истории разные, но их объединяет одно — все они о бабушках и дедушках. Смешных, грустных, по-детски наивных и удивительно мудрых. Главное — о любимых. О том, как признаются в любви при помощи классиков, как спасают отчаявшихся людей самыми ужасными в мире стихами, как с помощью дверей попадают в другие миры и как дожидаются внуков в старой заброшенной квартире. Удивительные истории.
Каждый рассказ, вошедший в этот сборник, — остановившееся мгновение, история, которая произойдет на ваших глазах. Перелистывая страницу за страни-цей чужую жизнь, вы будете смеяться, переживать за героев, сомневаться в правдивости историй или, наоборот, вспоминать, что точно такой же случай приключился с вами или вашими близкими. Но главное — эти истории не оставят вас равнодушными. Это мы вам обещаем!