На штурм неба - [84]
Он писал:
«Я протестую против заявления бельгийского правительства, касающегося побежденных парижан.
Что бы ни говорили и что бы ни делали, эти побежденные являются политическими деятелями.
Я не был с ними.
Я приемлю принцип Коммуны, но не одобряю ее руководителей…
Возвращаюсь к бельгийскому правительству.
Оно неправильно поступает, отказывая коммунарам в убежище.
Закон допускает такой отказ, но право запрещает его…
Что касается меня, то я заявляю следующее: убежище, в котором бельгийское правительство отказывает побежденным, предлагаю им я.
Где? В Бельгии. Я оказываю эту честь Бельгии.
Я предоставлю убежище в Брюсселе, на площади Баррикад, № 4… Защищая Францию, я защищаю Бельгию. Правительство Бельгии будет против меня, но народ Бельгии будет со мной.
Во всяком случае, совесть моя будет чиста» [217].
Суббота 27 мая
С первых часов этого дня территория столицы, еще остававшаяся в руках коммунаров, угрожающе сократилась. Ворота Монтрёй и Баньоле были захвачены версальцами. Зато баррикада на улице Попенкур еще держалась и продолжала борьбу до самого вечера. Но сопротивление Парижа подходило к концу.
Утром около десяти членов Коммуны собрались на улице Аксо, но вскоре они разошлись, чтобы принять участие в последних боях агонизирующей Коммуны.
Из-за недостатка боеприпасов позиции на Шомонских высотах невозможно было далее удерживать. Площадь Празднеств в свою очередь также была занята версальцами, такая же участь постигла и площадь перед церковью в Бельвиле. Таким образом поле действий федератов, вынужденных отступать, все более суживалось. Именно в этих условиях бойцы Коммуны вступили в последний бой на кладбище Пер-Лашез. Ворота были снесены пушечными залпами, после чего завязался рукопашный бой среди могил и в склепах. Здесь у славной Стены федератов, куда каждый год приходит парижский народ отдать дань уважения коммунарам, были расстреляны последние защитники Пер-Лашез.
В субботу вечером, накануне последнего, 72-го дня Парижской Коммуны, в руках федератов оставалась только часть XX округа с его мэрией и часть XI округа. В этом трагическом уголке XX округа Ферре, Варлен, Ранвье и Журд, верные до конца своему долгу членов Коммуны, приняли участие в последних боях. Те из героических коммунаров, которые могли еще сражаться, были истощены шестью днями непрерывной и теперь уже безнадежной борьбы.
Жестокость версальцев была так велика, что газета «Times» писала в этот день:
«Партия порядка, трусость которой была главной причиной войны, отличается ныне своей свирепой жестокостью. В поисках инсургентов они обшаривают все дома, расстреливая многих из тех, кого удается найти».
Воскресенье 28 мая
В восемь часов утра версальские войска заняли мэрию XX округа, а вскоре после этого завладели тюрьмой Ла-Рокет. К десяти часам утра оставался только один, слабый центр сопротивления: федераты засели в узком четырехугольнике, образованном предместьем Тампль, улицей Труа-Борн, улицей Труа-Курон и Бельвильским бульваром.
Варлен, Ферре, Гамбон, опоясанные красными шарфами, отправились во главе маленькой группы бойцов защищать баррикаду в предместье Тампль и баррикаду на улице Фонтен-о-Руа, которые версальцам не удалось захватить лобовым ударом и которые им пришлось обойти.
Еще сражались и на нескольких баррикадах XI округа. На одной из них находился последний ветеран Коммуны, Альбер Лежён, который умер в 1942 году в Советском Союзе.
Шел последний бой на последних баррикадах Парижа. Описанию этого боя Лиссагарэ посвятил следующие волнующие строки:
«В десять часов у федератов почти не остается пушек, их окружают две трети версальской армии. На улицах Фобур-дю-Тампль, Оберкампф, Сен-Мор и Пармантье еще идет борьба. Там есть баррикады, которые невозможно обойти, и дома, у которых нет выхода. Версальская артиллерия обстреливала их до тех пор, пока федераты не истратили всех своих боеприпасов…
Стрельба утихает. Наступает глубокое молчание. В полдень в воскресенье 28 мая с Парижской улицы,
захваченной версальцами, прозвучал последний пушечный выстрел федератов. Выстрел этой пушки, заряженной двойным зарядом, был последним вздохом Парижской Коммуны.
Последней баррикадой майских дней была баррикада на улице Рамронно. В течение четверти часа ее защищал только один федерат. Три раза ломал он древко версальского знамени, водружаемого над баррикадой Парижской улицы. В награду за свое мужество последнему бойцу Коммуны удалось спастись».
Вечером 28 мая, гордясь делом рук своих, Мак-Магон писал в прокламации к жителям Парижа:
«Французская армия пришла спасти вас. Париж освобожден.
В четыре часа наши солдаты овладели последними позициями инсургентов.
Ныне борьба окончена; порядок, труд и безопасность будут восстановлены».
Версаль торжествовал победу, сопротивление Парижа было сломлено, Коммуна задушена. Для завершения своей победы версальцам оставалось только овладеть Венсенским фортом, который, поскольку он был разоружен, не смог принять участие в борьбе между Парижем и Версалем. Комендант форта гражданин Мерле, решивший скорее взорвать форт, чем сдать его, был убит изменником капитаном, которого версальцы отпустили на свободу. Девять других офицеров форта были расстреляны во рвах; они умерли как герои.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге П. Панкратова «Добрые люди» правдиво описана жизнь донского казачества во время гражданской войны, расказачивания и коллективизации.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.