На семи холмах. Очерки культуры древнего Рима - [79]
В европейской литературе давно стали распространяться сатирические подражания «Энеиде». Поэты, пародируя Вергилия, высмеивали своих современников. В Италии в XVII в. появилась пародия на «Энеиду» Лалли. Во Франции — поэма Скаррона «Перелицованный Вергилий». В Германии в XVIII в. — «Приключения благочестивого героя Энея» Блюмауера. В России в XVIII в. — «Энеида, вывороченная наизнанку» Осипова и Котельницкого, а в XIX в. — «Юмористическая Энеида» Бойчевского. В Белоруссии — «Энеида навыворот», приписываемая Ровинскому. На Украине — знаменитая «Энеида» Котляревского.
Классик украинской литературы Котляревский изображает героев «Энеиды» как своих современников:
В таком простонародном потешном стиле рассказывается о любви Дидоны и Энея:
Боги в поэме Котляревского обрисованы сатирически:
Рисуя подземное царство, Котляревский бичует пороки своего времени, помещая в Тартар помещиков, чиновников, купцов, бездарных поэтов, ученых шарлатанов:
(Пер. И. Бражнина.)
Котляревский низвел классический сюжет героической поэмы до уровня самых обыденных потешных сцен современной жизни и этим добился замечательного комизма. Его сатира высмеивает темные стороны российской действительности прошлого века.
Поэзия Вергилия вдохновляла поэтов многих стран и народов в течение двух тысячелетий. И в наши дни она не утратила своего значения и продолжает доставлять читателям эстетическое наслаждение.
Гораций
Встреча со старым другом
Я с другом праздную свиданье…
А. С. Пушкин.
В 1835 г. А. С. Пушкин перевел оду Горация «К Помпею Вару».
Помпей Вар — друг юности Горация. Они встретились после долгой разлуки. В Риме кончилась гражданская война, к власти пришел Октавиан Август. Гораций примирился с новыми порядками, сблизился с придворными кругами, с самим императором. Встретив старого друга, поэт вспоминал, как они вместе когда-то с оружием в руках защищали Республику, сражаясь против Октавиана, и как им пришлось спасаться бегством, когда войско Брута было разбито в битве при Филиппах.
Вероятно, Пушкин вспоминал свою молодость, мечты о свободе, друзей-декабристов, когда переводил оду Горация:
Когда Пушкин начал писать повесть из римской жизни эпохи Нерона, он включил в нее оду Горация «К Помпею Вару». Герой этой неоконченной повести римский писатель Петроний был приговорен к смерти императором Нероном. Перед смертью Петроний читает оду Горация и говорит:
«Хитрый стихотворец хотел рассмешить Августа и Мецената своею трусостию, чтоб не напомнить им о сподвижнике Кассия и Брута. Воля ваша, нахожу более искренности в его восклицании:
Устами Петрония Пушкин оправдывает Горация:
«Когда читаю подобные стихотворения, мне всегда любопытно знать, как умерли те, которые так сильно были поражены мыслию о смерти. Анакреон уверяет, что Тартар его ужасает, но не верю ему, так же как не верю трусости Горация…»
Пушкин был прав, когда говорил, что нельзя на основании этой оды делать вывод о трусости Горация. Бросить щит во время сражения считалось позором, бесчестьем. Вряд ли Гораций в стихах стал бы серьезно говорить о своей нечестности и трусости.
Действительно, брошенный щит — это традиционный образ в античной литературе. Еще в VII в. до н. э. великий греческий поэт Архилох писал:
Алкей, Анакреонт и другие знаменитые поэты писали иронически, что они бежали с поля битвы, бросив щит в кусты. В биографии Демосфена рассказывалось, что этот прославившийся своим мужеством оратор в битве против Филиппа Македонского тоже бросил свой щит.
