На семи холмах. Очерки культуры древнего Рима - [49]

Когда гелеполу придвигали к вражеской крепости, то внизу таран начинал разрушать стену. Одновременно с верхней площадки осадной башни начинали стрелять баллисты и катапульты, разгоняя защитников той части крепостной стены, которая находилась против гелеполы. Когда сопротивление обороняющихся на этом участке было подавлено, на стену опускали подъемный мост и осаждающие переходили по нему на неприятельские укрепления. Внутренние этажи гелеполы были соединены между собой лестницами, по которым осаждающие могли подниматься в этаж, где находился мост, и врываться на стену осажденной крепости.

Римляне превратили осаду в искусство и разработали правила, которыми пользовались полководцы до тех пор, пока существовали крепости, то есть до первой мировой войны 1914–1918 гг.

Начиная осаду сильно укрепленного пункта, римляне окружали его валом с частоколом и рвом. Эти укрепления назывались контрвалационной линией. Ее задачей было помешать вылазкам из осажденной крепости и обеспечить безопасное продвижение к стенам осадных машин и штурмовых колонн.

Если существовала опасность, что на помощь осажденным могут подойти неприятельские войска, римляне на некотором расстоянии от контрвалационной линии строили вторую, укрепления которой были обращены во внешнюю сторону, откуда могла подойти армия врага. Эту линию называли циркумвалационной. Ее укрепления были обычно очень сильными и сложными.

До нас дошло описание циркумвалационной линии, построенной легионерами Цезаря во время осады галльской крепости Алезии. Линия состояла из укрепленного частоколом вала, на котором через каждые 25 м стояли многоэтажные башни. На них помещались катапульты и баллисты. С этих башен можно было вести перекрестный обстрел по наступающему врагу. Перед валом на расстоянии 100 м друг от друга были вырыты три рва. Средний ров наполнялся водой из реки. Перед рвами в пять рядов располагались врытые в землю стволы деревьев, заостренные сучья которых переплетались между собой и образовывали непроходимые колючие заросли, похожие на современные проволочные заграждения. Римляне называли их «могильными столбами».

Впереди «могильных столбов» находились замаскированные «волчьи ямы», на дне которых были заостренные колья. Человек, провалившийся в эту яму, неизбежно напарывался на острый кол. Впереди «волчьих ям» были вбиты в землю колья с торчавшими в разные стороны длинными острыми крючками. Эти колья с крючками располагались впереди всех укреплений, чтобы помешать неприятелю ночью внезапно подобраться к оборонительной линии римлян.

Внутри, между контрвалационной и циркумвалационной линиями, обычно располагались укрепленные лагеря, где находились главные силы осаждающей армии. Только после того, как постройка всех этих укреплений заканчивалась и осажденные оказывались в ловушке, римляне начинали подготовку к генеральному штурму.

Штурм крепости.

Справа на переднем плане — баллиста и онагр, который заряжают два воина. Обе машины стоят на площадке, прикрытой со стороны неприятеля валом из бревен. Впереди справа легионеры штурмуют пролом в стене. Между двумя башнями воины под прикрытием «черепахи» (колонна солдат, держащих над головами в виде крыши плотно сомкнутые щиты) стремятся с помощью лестниц забраться на стену. В отдалении — таран, защищенный винéями (навесами с двускатной крышей), ломающий основание башни, и гелепола, с высоты которой римляне перебросили мост на стену крепости.

Вот как, используя материалы античных авторов, описывает немецкий писатель Лион Фейхтвангер осаду и штурм римлянами горной крепости Иотапаты (в Палестине), которую защищали иудеи, восставшие в 67 г. н. э. против римского владычества:

«Прошла целая неделя, пока римлянам удалось восстановить свои осадные укрепления на севере, там, где иудеи разрушили их во время своей отчаянной вылазки. Но за это время римские легионеры успели установить у стены крепости свои осадные машины — тараны. Это были огромные балки, похожие на корабельные мачты, снабженные спереди тяжелой металлической глыбой, имевшей форму бараньей головы. В середине эти мачты были подвешены на канатах к горизонтальной балке, покоившейся на крепких столбах. Большое число воинов оттягивали балку назад и затем отпускали ее. Даже самая крепкая каменная стена не могла долго устоять против силы ударов этой машины.

Теперь, когда тараны достаточно долго поработали, римский главнокомандующий счел возможным произвести генеральный штурм крепости.

Штурм начался рано утром. Небо потемнело от стрел, мрачно и жутко звучали в воздухе трубы легионов, из всех метательных орудий одновременно вылетали каменные ядра, глухо отдавались в горах удары онагров, баллист и катапульт. На валах работали три обитые железом башни, каждая в 17 метров высотой; в них находились метатели копий, стрелки из лука, пращники, а также и легкие катапульты. Осажденные были беспомощны против этих закованных в броню чудовищ. Под их прикрытием из крытых ходов сообщений, ведущих от римских валов, окружавших крепость, к ее стенам выползали страшные, гигантские „черепахи“, состоявшие каждая из ста отборных римских солдат, державших над свой головой щиты так, что они, подобно черепицам, заходили одни за другой и способны были оградить укрывшихся под ними солдат от любых ядер. Бронированные башни точно согласовывали свои действия с этими „черепахами“ и направляли свои ядра в те места стены, куда продвигались „черепахи“. Нападавшие уже в пяти пунктах добрались до стены, ставили уже штурмовые лестницы. Но в это мгновение, когда римляне не могли стрелять из опасения попасть в своих же солдат, защитники крепости опрокинули на головы штурмующих чаны с кипящим маслом, проникавшим под железную броню, и вылили на лестницы густое и скользкое варево из греческих трав, так что нападавшие неудержимо соскальзывали вниз.