На семи холмах. Очерки культуры древнего Рима - [29]
Римская жнейка.
Частые зубцы впереди повозки захватывали стебель и сдирали колос. Колосья падали в открытый кузов.
Один из близких друзей Аттика, известный римский агроном и скотопромышленник, носил имя Скрофа, то есть «свинья, имеющая поросят».
Во II в. до н. э. в связи с притоком дешевого хлеба из провинций скотоводство в Италии становится выгоднее хлебопашества. Один тогдашний писатель жалуется, что «в той стране, где пастухи, основавшие Рим, учили своих детей земледелию, их внуки из жадности превратили пашни в луга».
Когда в XVI в. в Англии помещики стали прогонять крестьян с их земли и превращать нивы в пастбища, родоначальник утопического социализма Томас Мор в «Утопии» писал, что в его время овцы пожирали людей. Эти слова с полным правом можно было бы отнести и к Риму II–I вв. до н. э.
На обширных пространствах южной Италии богатые рабовладельцы сгоняли с земли разоряющихся крестьян и заводили там овцеводческие фермы. Спрос на шерсть в древней Италии был огромен. От императора до раба — все носили шерстяную одежду, так как хлопчатобумажные материи не были им известны, а льняные ткани, вывозившиеся из Египта, и китайский шелк стоили дорого.
В древней Италии существовало два вида овцеводства: в пригородных имениях разводили овец исключительно ради мяса, овечьего сыра и молока, до которых римляне были большими охотниками; в отдаленных местностях существовали крупные овцеводческие хозяйства, где на огромных пространствах кочевали стада тонкорунных овец, дававших превосходную шерсть не только для самой Италии, но и для вывоза в провинции.
Некоторые породы овец, например выведенные в южноиталийском городе Таренте, имели такое тонкое руно, что их приходилось покрывать специальными кожаными попонами, чтобы они не порвали и не испачкали свою драгоценную шерсть о кустарники и траву. Шерсть этих овец шла на изготовление самой красивой и дорогой одежды.
Однако с такими животными было слишком много возни, и надо думать, что расчетливый Аттик у себя в Апулии и в Эпире предпочитал разводить менее прихотливую апулийскую породу, которая требовала меньше ухода и вместе с тем давала красивую и тонкую шерсть, высоко ценившуюся в Риме.
Огромные стада овец в несколько тысяч голов в зимнее время паслись на равнинах южной Италии в Апулии и Калабрии, а с наступлением лета перекочевывали на север в горные районы Самния. Специальная скотопрогонная дорога связывала между собой далеко отстоявшие друг от друга летние и зимние пастбища. В сухую погоду люди, жившие близ этой дороги, еще издалека видели большие облака пыли, возвещавшие о приближении стад.
Кочующее стадо двигалось обычно в стройном порядке, напоминая хорошо обученное войско. Передовой отряд составляли козы, иногда быки и коровы. Без этих вожаков пастухам почти невозможно было справиться с огромными стадами овец, которые охотно следовали за кем-нибудь, но, оставшись одни, моментально разбредались в разные стороны. За передовым отрядом бесконечным потоком следовали гурты овец.
По бокам овечьего стада бежали собаки и двигались конные и пешие пастухи. За скотом следовал обоз, который вез нехитрый скарб пастухов. Из конца в конец этой армии, как главнокомандующий, выполняющий сложный маневр, носился, отдавая распоряжения, главный пастух.
Управление такими большими стадами было нелегким делом. Начать хотя бы с того, что время для выступления после ночевки выбирали не пастухи, а быки или козлы, возглавлявшие стадо. Если они не хотели идти дальше, сдвинуть их с места было невозможно никакими силами. Еще хуже обстояло дело с овцами: иногда без всяких причин их охватывала паника, и они начинали разбегаться, в страхе давя друг друга. Требовались поистине героические усилия собак и пастухов, чтобы восстановить порядок и удержать стадо от гибели.
Во время ночевок овцы разбредались, иногда пропадали, и пастухи должны были тратить целые недели на поиски отбившихся от стада овец. По пути людям, сопровождавшим стада, приходилось иногда выдерживать целые сражения со стаями волков. От пастухов требовалась сила, ловкость, сметливость, умение владеть оружием, которое они всегда имели при себе. Поэтому римские хозяева старались отбирать для охраны своих стад наиболее сильных и молодых рабов.
Вооруженные пастухи, пользовавшиеся известной свободой во время своей кочевой жизни и набиравшиеся из самых молодых и сильных рабов, часто выступали застрельщиками больших рабских восстаний. Так было во время восстаний рабов в Сицилии, так было позднее, во время восстания египетских пастухов-буколов.
Большинство обширных пастбищ, где паслись овцы, принадлежало государству. Правительство сдавало их на откуп тому из многочисленных обществ предпринимателей-публиканов, которое могло выплатить за них государству наибольшую сумму денег. Затем публиканы за определенную плату позволяли владельцам стад пользоваться этими пастбищами. Однако наиболее богатые скотопромышленники, среди которых был и Аттик, минуя посредничество публиканов, сами на долгий срок арендовали государственные пастбища.
Таким образом, оправдывалась старинная пословица: «Деньги идут к деньгам»; те скотоводы, которые располагали достаточными средствами, чтобы сразу заплатить правительству большую сумму за аренду пастбищ, в конечном счете выигрывали. Им не нужно было ежегодно развязывать кошелек, чтобы платить публиканам, пользовавшимся своим монопольным положением хозяев пастбищ для вздувания цен и обирания скотопромышленников.
