На рыдване по галактикам - [7]

— Так точно, сэр, — подсказывает кэп, тыча в кнопку очередного шлюза. Вообще он на движение срабатывать должен… был когда-то. Теперь вот так только и работает.

— Так точно, сэр, закрыла рот, согласно вашему приказу, и без разрешения больше не открываю! — с готовностью повторяет за Варгом кудрявая бедоносица. Одноглазый Дьявол затаскивает ее в медблок и ставит перед отдыхающим после обеда доком. Здесь тоже все насквозь провоняло Тасиной стряпней, только в контейнере одни крошечки.

— У нас внезапный пассажир нарисовался. Шмотку вот твою даже позаимствовал, чтоб в морозилке не околеть. Осмотреть, накормить, запереть. Сегодня в гиперпрыжок уходим. Сделаем остановку на Ниме, ссадим этих двуногих.

Док тихо содрогается всем студенистым телом и делает щупальцами какой-то загадочный жест — вероятно, молится своим богам, как всегда при любых маневрах «Дерзающего» от взлета до запуска системы автополива оранжереи. Неизвестно, что ужасает его больше — сам космос или визжащий и поскрипывающий, точно допотопный деревянный нужник на ветру, корабль? Потом сползает с кресла и тащится к девчонке, опираясь на нижний набор своих щупалец.

— Заполним анкетку, — бубнит док, извлекая из кожистого кармана на объемистом животе свой комп. — Начнем, пожалуй, с пола… К какому из десяти полов вы в настоящий стандартный год относитесь?

— Разрешите ответить доктору, сэр? — девица обращает на Вегуса преданный взор.

— Валяй, — милостиво разрешает тот.

— К постоянному женскому, согласно установленной галактической системе классификации антропоидов! — информирует зайчиха все с той же жизнерадостностью беспросветной кретинки. Просто-таки сестра Таси во плоти.

— Чип… — со смертной в голосе тоской подсказываю я. — Чип сканируй да и все. Там все ее данные.

Док наш Шу-Хар-Ман-Итер-Утухенгаль, чью родную планету мы не так давно миновали, в анатомии и физиологии гуманоидов земного происхождения понимает не больше, чем я — в брачных танцах воробьиной гидры. Это уж мы убедились за месяцок-то полета. Просто родичи его, все десять, прям повернуты были на нашей планете и ее истории и прям мечтали, чтоб дитятко поближе к землянам устроилось в жизни. Медакадемию он там, у себя, закончил, потом уже на Землю в ординатуру прилетел, по программе обмена кадрами. Только учился он так же прилежно, как и я, раз и его на «Дерзающий» в итоге занесло.

Девица теперь сверлит восхищенным взглядом втихаря долбящего хвостовым щупальцем по зависшему сканеру Шухера — подлизывается, не иначе. Затем она вдруг, забыв на сей раз спросить разрешения у капитана, начинает издавать какие-то чудовищные звуки. Первая мысль, которая залетает в голову — эпилептический припадок или острая передозировка Тасиного печенья. Однако док вместо того, чтобы спасать пациентку от приступа удушья, вдруг буквально растекается по полу от счастья и отвечает той таким же карканьем и скрежетом.

— Родная речь, любимый сериал, — пуская из ушей пузыри, которые, должно быть, соответствуют слезам умиления, шепчет док. — Может, вы даже в курсе, что было в последней серии? Проклятый передатчик прервал трансляцию на самом интересном месте… Вы поэтому мой скафандр выбрали, правда?

— Мать моя барокамера, вы хоть предупреждайте… — бурчу я.

— Короче, развлекайтесь тут сами, у меня еще дел по самую глотку, — говорит Варг. — Из-за тебя малявка пролезла на судно — ты с ней и возись. Приказ мой слышал. И манатки собрать не забудь, — велит он мне.

— Есть, сэр… — вздыхаю я мрачно. Все, ринулась моя жизнь под откос, сгинула, как приснопамятный Первый Караван переселенцев… звездная пыль им пухом. И мне.

Дождавшись, пока док наконец врубит свой планшет и отсканирует чип паразитки, внеся ее данные в регистрационный журнал, а также заглянет ей в пупок (чего он там отыскать надеялся, интересно, кроме пирсинга со встроенным медиаплеером да катышков от хлопкового белья?) и вынесет вердикт «Здорова», я киваю в сторону коридора.

— Пошли… накормить тебя велено. Очень рекомендую кулинарный шедевр нашей Таис не Афинской — печенье какого угодно вида, формы и содержания.

— Спасибо, за двое суток во как надегустировалась, — скидывая личину полудурка-новобранца и враз избавляясь от восторженно-экзальтированных ноток в голосе, хмыкает источник всех моих бед. Передо мной, по ее милости уже практически вычеркнутым из списков летного состава, она ломать свою комедию нужным не считает.

— Очень жалко, что у тебя аллергии на него не оказалось. Могла бы сдохнуть тихонечко и так в виде полуфабриката еще лет тридцать пролетать, — язвлю я.

— Ты мне спасибо сказать должен, а если бы на борт проник какой-нибудь смертельно опасный организм? И причинил вред экипажу? — заявляет мелочь противная.

— Так он и проник. И причинил! Меня из-за тебя уволили! Сама слыхала, к кому. Повторять срамно.

— Мой прадедушка, тот еще старый матерщинник, меня туда двадцать лет как командирует, и ничего, я до сих пор на месте в этой реальности, — пожимает плечами чудовище, пальцами приглаживая стоящие торчком, точно антенны, волосы. — Пока до Нимы дошкандыбаем, кэп еще передумает, всего-то надо сделать что-то такое, что убедит его — этому старому корыту без тебя просто труба.