На рыдване по галактикам - [225]

Подпрыгнув в кресле, резко разворачиваюсь и машинально хватаюсь за трофейный, разряженный до нуля станнер — очень уж колыхание развоплощающегося плазмогада напоминает. Однако это всего лишь Шухер, мечтательно дирижирующий растопыренными во все стороны щупалками в такт одному ему слышимой музыке — должно быть, обеденной рапсодии. А может, колыбельные несостоявшемуся хвостовому властелину Галактики переливчатыми трелями всех пустых желудков наигрывает.

— Обед готов, — блаженно прижмуриваясь и облизываясь сразу несколькими языками, докладывает он. — Будить остальных? Не лежать же им бревнами, пока все кушают?

В селекционные таланты нашего экс-дока я теперь верю шибче, чем санторианец — в силу очистительных молитв, а вот прочие его познания не внушают мне такого же оптимизма. Еще ткнет ненароком в какую-нибудь кнопочку и отправит нам соратничков в полугодовой анабиоз. Поэтому заверяю его, что как раз собиралась в компесанционный зал — проверить, как там наши подстрелыши. Может, запущенный режим пробуждения поможет им от последствий станнера быстрее очухаться? Варг тоже уже удалился копаться в движке, и «Дерзающий» шпарит на автопилоте. Убедившись, что все работает как подобает, отправляюсь расталкивать наших спящих красавцев.

Проверив жизненные показатели, которые высвечивает капсула, прихожу к выводу, что они вполне близки к нормам. Так что, наверно, очнутся Бас с Рекичински без проблем. Таковые у последнего начнутся только после встречи с Нюком, которого, похоже, расправа с двойником суперкарго лишь раззадорила, как те серые кубики — мой аппетит. Пилот оказывается уже бодрее лакийца в гоне и, стоит только крышке приподняться, выпрыгивает из заточения, подобному переспевшему славийскому арбузу, срывающемуся с бахчи перед тем, как разлететься на кусочки.

— Какого гирганейского я снова в этой морозилке, сверхновая ее поглоти?! — взревывает он и тут же издает утробный стон, запуская пальцы в стоящую дыбом медную шевелюру — похоже, от побочек парализатора почивание в капсуле не избавляет. — Что за косорукий центаврийский дрок засел за штурвалом?! Он что, не видит, что мой красавец идет с правым креном не меньше, чем на две сотых градуса! И что это за звук? Опять что-то с дюзами? — наклонив голову и страдальчески скривившись, прибавляет Бас.

«Какой может быть крен в открытом космосе без определенных ориентиров?» — недоумеваю я, но благоразумно помалкиваю. Да и вообще, когда сама очнулась после пленения — крен у меня во всей центральной нервной системе был покруче, чем на две сотых градуса. А у Басилевса это уже вторая отключка за какие-то несколько часов.

— Прошу прощения, — смущенно отзывается от двери приковылявший следом за мной Шухер. — Это у меня в животе урчит. Просто мы давно не обедали и ждем только вас.

— Так… а что с этими, лепехами коборуковыми? Мы их победили? — спохватывается пилот, к которому, должно быть, начинают возвращаться последние воспоминания перед погружением в небытие.

— Ну… почти, — уклончиво отзываюсь я. Потому что не вполне уверена, можно ли наше спешное бегство от банды амеб-переростков назвать победой.

— Мой красавец цел? Ничего больше ему не подбили, пока я тут валялся? — взволнованно спрашивает Ксенакис, и лишь получив утвердительный ответ, интересуется и состоянием экипажа. Хвала Кхаре, точно наш старина Базиль, не подменыш! Увидев, что соседняя капсула тоже занята, пилот заглядывает внутрь и недобро сопит:

— Надо же, и эта альтаирская крысопиранья целехонька! Ну уж теперь я лично задам цепню коборуковому парочку вопросов о его дружках, которые по моему кораблю палили, точно бухие маргайцы в зирковом тире!

Не успеваю глазом моргнуть, как Бас вытряхивает еще не полностью очухавшегося Рекичински из нутра компенсационной капсулы. Похоже, сейчас щекотание пыточной штуковиной покажется суперкарго лишь ласковым почесыванием за ушком!

— Бас, мы же одна команда! Дети великой Земли и Галактического Союза! Наша сила в этом… в единстве! — взываю я к высоким чувствам потомка благородных эллинов, но, видимо, тимбилдинг — не самая сильная моя сторона, потому что пилот только сильнее горло Рекичински стискивает. Шухер тихонечко ахает, укоризненно всплескивая щупальцами: должно быть, он, в отличие от Баса, моими лозунгами проникся.

— Может, все же сначала пообедаем? На сытые желудки казнить виноватых всяко приятнее, — робко предлагает лимбиец, но Ксенакис совершенно очевидно этого мнения не разделяет. Неужто придется тюкнуть его гравиботинком по многострадальному темечку, чтобы спасти Рекичински для собственноручного допроса?

— Под… подождите, — умудряется выговорить злосчастный суперкарго, тщетно пытаясь ослабить хватку сжимающих его глотку стальных пальцев. — Я и т-так… все рас…скажу.

Глава 61. Нюк. Все точки над Ё

— А это точно можно есть? — с сомнением уточняю я, поддев ложкой полужидкую желтовато-серую массу. — Больше на пластик для замазки трещин похоже…

— Коне-ечно! — неимоверно притягательно улыбаясь, уверяет Тася, наклонившись ко мне и ласково проводя поварешкой по моей щеке. — Каша из концентратов приготовлена в полном соответствии с требованиями Министерства космопитания… пупсик. Если хочешь… — с придыханием добавляет роботесса, — я могу сервировать ее прямо на своем теле… Может быть, так она понравится тебе больше?