На рыдване по галактикам - [211]

Хрясь! Роскошная оплеуха рассыпает в темноте мириады звезд. Даже целые галактики. И мигом приводит в чувство, что твое ведро воды со льдом. Мы, похоже, в плену. И я только что потрогал за молочную железу кого-то из женской части экипажа. Надеюсь.

— Ай! — восклицаю я, отдергивая руку и потирая ушибленную щеку. — Драться-то зачем, я ж просто двигался на ощупь!

— Предупреждать надо о начале движения звуковым сигналом, — мрачно отзывается из темноты Цилли. Ой. Неудобно вышло. Хотя апгрейд что надо… Твердая десятка тому, кто над ней колдовал.

— А остальные где? — спрашиваю я, чтобы сменить тему. И чтобы узнать, где остальные?

— Без понятия, — ворчит Ибрагимбек, судя по звуку, переводя тело в сидячее положение. — Я очнулась от того, что по мне чья-то лапешка загребущая шарит.

Мысленно вознеся адорианцам хвалу: ведь только благодаря их подарочкам моя башка после затрещины не напоминает Тасин печенюх, следую примеру бортмеханика и не без труда сажусь. Тэк-с, скафандры с нас стащили, но хотя бы термаки оставили. И на том спасибо.

— Есть кто живой? — вопрошаю в темноту.

— Зиркова сила! — отзывается малость осипший голос Соколовой откуда-то из противоположного угла. — Даже когда меня соседская хищная груша через забор фермы метнула, в башке не так колокола во славу священной каракатицы фигачили…

— Ярка! Живая! — радуюсь я, пока воспоминания, предшествовавшие пробуждению, пятнами вспыхивают в сознании, пытаясь сложиться в одну картину. Последнее, что помню… как я на магнитах гравиботинок вишу вверх ногами под потолком трюма, а меня оттуда из какой-то пукалки ссадить пытаются. Перед этим я как раз Соколову из виду потерял… Рори!

— Рори, малыш, ты здесь?! — зову я, но больше никто не откликается. Комп с запястья тоже испарился, а без него от имплантов толку мало. Надо было чип для управления всандалить, не лениться!

Медленно, на четвереньках, обследуем помещение, в котором нас заперли, но никого больше не обнаруживаем. Каюта невелика и совсем пуста. Гауптвахта, что ли?

— Будем надеяться, что нас просто разделили, — произносит Цилли. Глаза немного привыкают к полному мраку, и я вижу очертания девчонок в серебристых термаках. Ярка даже в темноте то и дело смахивает лезущие в лицо волосы.

— Обшмонали, гады санайские, — ворчит она, сердито хлопая ладошками по комбезу. — У меня в кармане фонарик был и пара шоколадок на черный день, а теперь пусто, как в вакууме. Вот же мародеры ползучие, Вражонковы братцы!

— От шоколадки я б сейчас не отказался, — вздыхаю я, пытаясь путем давления ладоней на виски изгнать из головы мерзкую тяжесть.

— Чем это они нас, интересно? И где мы вообще?

— Не на «Дерзающем» — факт, — откликается Цилли. — Послушай, как движки работают.

— Чет я ничего не слышу, — бурчу я, постукивая по импланту пальцем, чтобы прибавить звук в режиме прослушки окружающей среды. Однако судно точно движется, по вибрации корпуса чувствуется.

— То-то и оно, — назидательно произносит бортмех.

— Конкретно в меня саданули из станнера, — подает голос Соколова. — Ну, или из чего-то очень и очень похожего. Ими патрульные и разведчики пользуются, когда надо на приличный срок полностью вырубить противника, не убивая его. Видеть такие штуки приходилось, а вот на своей шкуре испытывать до недавнего времени — нет…

— … что даже удивительно, с твоим-то характером. — подхватываю я. — У нас на Земле похожие копы юзают. Весьма лайтовенько по сравнению с этим, доложу я вам. А вот от нудных занятий у психолога, где мне долго втирали, почему не стоит так плохо вести себя будущему эмиссару человечества в глубоком космосе, башка точно так же трещала.

— А этот мозгоклюв случайно не рассказывал, как быть эмиссару человечества, если он окажется взаперти в самом глубоком трюме зиркова мать ведает чьего корабля? — мрачно интересуется Цилли, аккуратно простукивая стены по периметру.

— Не-а. Это был абсолютно бесполезный бубнеж о морали, нравственности и ответственности, которые я, собственно, и попрать-то толком не успел. Однако альтернативой светил сеанс биоэлектронной коррекции мозга, так что, сама понимаешь… выхода у меня не было.

— Собственно, его и сейчас нет, — ворчит Соколова, тоже шаря по переборкам нашего узилища в поисках двери. — Пожалуй, я поспешила взять свой вопрос обратно. Было бы вовсе не лишним узнать, в чьи руки или псевдоподии нас угораздило угодить…

— Извини, но вряд ли ты теперь дождешься ответа. Потому что я задушу этого гада сразу, как только увижу… — зло обещаю я, прислушиваясь к возникшим в имплантах звукам, очень уж похожим на шаги. — Нет, на одну конечность наступлю, а за вторую дерну как следует.

— Если увижу, — поправляет Крошка, а Соколова ржет, что сеансы коррекции моего поведения, без сомнений, пропали втуне. От дружелюбия и примерного поведения вдалеке от цивилизации на деле толку мало — факт.

— Кто-то прется, девчонки, — предупреждаю я.

— Они нас настолько всерьез не воспринимают, что даже руки не связали, или их так много, что потеря в неравном бою пары-тройки товарищей ребят совсем не беспокоит? — рассуждает Ярка, нащупав наконец то, что сочла дверью. — Прикинемся мирными воробьиными гидрами или затаимся у выхода и сократим численность вражин в беспощадной и бескомпромиссной рукопашной?