На руинах Константинополя. Хищники и безумцы - [108]
— Бог поможет, — говорила госпожа Мария, а Тодорису хотелось верить, что это действительно так. Только Божьей помощью можно было объяснить удивительное везение, которое пока что не заканчивалось.
Когда Тодорис и его тёща вышли на улицу рядом с дворцом, там было удивительно тихо. Громада здания едва заметно чернела в сумраке ночи, но вверху, на уровне третьего этажа, горел огонёк.
— Я сказала Якову не гасить светильник, — радостно прошептала госпожа Мария.
«А если это западня?» — подумал Тодорис, но выбора не было, и он с тёщей осторожно двинулся вперёд. Госпожа Мария всё норовила ускорить шаг, но зять каждый раз останавливал её и заставлял прислушаться:
— Мы должны быть уверены, что стражи нет. Если попадёмся, всё станет ещё хуже, чем было. Турок разозлится и захочет нас примерно наказать. И Якова — тоже.
На крепостной стене, примыкавшей к зданию дворца, действительно не было стражи. И из-за угла, где находились дворцовые ворота, никто не показался. Двое, крадущиеся в темноте, остались незамеченными. Но их не заметил и Яков, хотя наверняка смотрел в окно.
Тодорис передал тёще смотанную верёвку, висевшую у него на плече, склонился к мостовой и нашарил там крошечный камушек. Собравшись с духом, распрямился и кинул камушек в направлении света. Попал, куда метил, но стук в стекло показался очень громким.
В окне открылась форточка, из которой высунулась голова, а затем плечи, как будто прикрытые дорожным плащом. Мальчик выглядел так, как будто собрался в путешествие — ждал только сигнала.
— Мама, это ты? — прошептал Яков, и этот шёпот тоже показался Тодорису слишком громким.
— Да, — так же громко прошептала госпожа Мария. — Тодорис тоже здесь. Мы принесли тебе верёвку. Спусти нам шнурок или что-нибудь, к чему можно её привязать.
Яков не отвечал и, по-прежнему высунувшись из окна, вглядывался в темноту.
— Яков, ты понял? — шёпотом спросила госпожа Мария.
— Да, — наконец отозвался тот и скрылся в глубине комнаты.
Тодорис во время их беседы то и дело посматривал на юго-восточный угол дворца. Казалось, что оттуда вот-вот появится стража, которая слышала подозрительные звуки. В тишине ночи любой шёпот казался почти криком, а любой шорох — большим шумом, но это конечно же лишь казалось, поэтому вряд ли стоило ждать стражу. К тому же о появлении нежелательных людей предупредил бы скрип открывающихся ворот и звук шагов по мостовой, а ничего подобного не было.
Меж тем драгоценное время ночи истекало: темнота начала рассеиваться, а очертания окрестных зданий и крепостной стены уже просматривались без труда. Яков пропал как-то очень надолго, но, увы, окликать его было бесполезно и даже опасно. Оставалось только ждать.
Наконец из окна спустились длинные лоскуты порванной ткани, связанные между собой в некое подобие шнура. С каждой минутой становилось всё светлее, поэтому Тодорису даже не потребовалось напрягать зрение, чтобы привязать к этому самодельному шнуру конец верёвки.
Ещё через несколько минут стало видно, как Яков, заткнув плащ за пояс, чтобы не мешал, уверенно вылезает из окна. Так же уверенно мальчик спускался, держась за верёвку и упираясь ногами в стену, а Тодорис даже позавидовал ему, ведь сам в отрочестве ничего подобного не проделывал. Он всегда был примерным и никогда из дома не сбегал.
Госпожа Мария поймала сына в объятия, но на выражение радости не осталось времени.
— Быстро уходим, — сказал Тодорис и, как оказалось, торопил не зря. Когда он, тёща и Яков уже сворачивали за угол, со стороны дворца раздались отрывистые крики на турецком языке.
Госпожа Мария и Яков сразу поняли, что теперь передвигаться надо бегом, а Тодорис, в тяжёлых доспехах едва поспевая за ними, молился, чтобы лошади, оставленные во дворе одного из заброшенных домов, никуда не делись. Без лошадей никак не удалось бы оторваться от погони.
Уже сидя в седлах и снова оказавшись на улице, все трое увидели на ней турецких воинов: несколько турок перекрыли улицу с одного конца, другие — с противоположного. Остальные последовательно обыскивали каждый дом. Тодорис даже не успел подсчитать количество врагов, а те уже кинулись к беглецам как будто со всех сторон.
Тодорис такого не предвидел, но знал, что делать. Он вытащил меч и сказал:
— Будем прорываться. За мной, — и поднял лошадь в галоп.
Лошадь госпожи Марии, привязанная за повод к хвосту той, на которой сидел Тодорис, рванулась следом. Яков на своей не отставал. Один из турок, попытавшийся кинуться наперерез лошади Тодориса, тут же отлетел прочь, а остальные воины просто шарахнулись в стороны, не рискуя заступать дорогу.
Следующие полчаса, мчась по пустынным предрассветным улицам, Тодорис то и дело оглядывался. Казалось, что позади слышен конский топот, то есть погоня движется по пятам, но крайне трудно расслышать, что делается в отдалении, когда твоя же лошадь среди утренней тишины топает так, что у тебя звенит в ушах.
Даже если конных преследователей позади не было, ехать следовало как можно быстрее, поэтому Тодорис мысленно благодарил тёщу, которая, всеми силами держась за седло, не кренилась ни влево, ни вправо, то есть, несмотря на быструю скачку, падать не собиралась.
Герой этой книги – не кровожадный вампир, созданный пером бульварного писаки Брема Стокера, а реальная историческая личность. Румынский, а точнее – валашский, господарь Влад III Басараб, известный также как Влад Дракула, талантливый военачальник, с небольшой армией вынужденный противостоять огромной Османской империи. Если бы венгерский союзник Влада всё же сдержал обещание и выступил в поход, то кто знает, как повернулось бы дело. Однако помощь из Венгрии не пришла, а Влад оказался в венгерской тюрьме, оклеветанный и осуждённый теми, кто так и не решился поддержать его в священной борьбе за свободу от турецкого владычества.
1475 год. Молодая аристократка по имени Илона Силадьи, овдовевшая несколько лет назад, получает от своего двоюродного брата, венгерского короля Матьяша I, необычное предложение. Её просят выйти замуж за Ладислава Дракулу из Валахии, "того самого Дракулу", чтобы Матьяш смог заключить с этим человеком политический и военный союз против турок.Дурная слава Дракулы по-прежнему при нём и количество ужасных историй "об изверге и тиране" продолжают расти, но Илона всё же соглашается, желая помочь христианам победить общего врага.
Среди исторических романистов начала XIX века не было имени популярней, чем Лев Жданов (1864–1951). Большинство его книг посвящено малоизвестным страницам истории России. В шеститомное собрание сочинений писателя вошли его лучшие исторические романы — хроники и повести. Почти все не издавались более восьмидесяти лет. В шестой том вошли романы — хроники «Осажденная Варшава», «Сгибла Польша! (Finis Poloniae!)» и повесть «Порча».
... Это достаточно типичное изображение жизни русской армии в целом и гвардейской кавалерии в частности накануне и после Февральской революции. ...... Мемуары Д. Де Витта могут служить прекрасным материалом для изучения мировоззрения кадрового российского офицерства в начале XX столетия. ...
Роман «Дом Черновых» охватывает период в четверть века, с 90-х годов XIX века и заканчивается Великой Октябрьской социалистической революцией и первыми годами жизни Советской России. Его действие развивается в Поволжье, Петербурге, Киеве, Крыму, за границей. Роман охватывает события, связанные с 1905 годом, с войной 1914 года, Октябрьской революцией и гражданской войной. Автор рассказывает о жизни различных классов и групп, об их отношении к историческим событиям. Большая социальная тема, размах событий и огромный материал определили и жанровую форму — Скиталец обратился к большой «всеобъемлющей» жанровой форме, к роману.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В романе Амирана и Валентины Перельман продолжается развитие идей таких шедевров классики как «Божественная комедия» Данте, «Фауст» Гете, «Мастер и Маргарита» Булгакова.Первая книга трилогии «На переломе» – это оригинальная попытка осмысления влияния перемен эпохи крушения Советского Союза на картину миру главных героев.Каждый роман трилогии посвящен своему отрезку времени: цивилизационному излому в результате бума XX века, осмыслению новых реалий XXI века, попытке прогноза развития человечества за горизонтом современности.Роман написан легким ироничным языком.
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.