На рубеже веков. Современное европейское кино. Творчество, производство, прокат - [143]

Если сербское кино 1990-х годов ассоциируют с процессом «самобалканизации» (изображением людей, их отношений, национальной истории в соответствии с ожиданиями, запросами западного зрителя), то хорваты преподносили своего героя не дикарём, одержимым убийством, но вечной жертвой, погибающей из-за собственной высокой духовности и благородства.

На этом фоне особенно выделяются комедии Винко Брешана, сумевшего вернуть доверие зрителя к национальному кино. Его первая полнометражная картина «Как война началась на моём острове» (Kako je росео rat па mom otoku, 1996) в эксцентричной манере отразила войну и многолетнюю ненависть хорватов и сербов. Фильм Брешана, являющийся сатирой на политику агрессивного национализма, нашёл отклик у зрителя ещё и потому, что позволял справиться с травматичным опытом войны, не превращая своих героев в жертв, молящих о помощи европейское сообщество.

В этой работе проявились многие особенности авторского подхода Брешана. Действие разворачивается на небольшом острове в Далмации в стенах средневекового города, похожего на специально выстроенную декорацию[246]. Сужен и круг персонажей, представляющих собой галерею (или паноптикумом) провинциальных эксцентриков.

В ленте «Как война…» жители острова общими силами пытаются разоружить и распустить казармы Югославской Народной Армии. Им противостоит майор Алекса Милосавлевич, серб, готовый взорвать казармы вместе со всем городом, только бы не перейти кому-то в подчинение. Местные таланты, жена Алексы и его любовница пытаются не допустить кровопролития и разоружить майора, отвлекая его внимание любительским концертом.

В финале происходит неожиданное (однако характерное для творчества Брешана) изменение стиля, смена тона и жанра, неожиданный, даже шокирующий переход от комедии и сатиры к патетике и трагизму. Обезумевший Милосавлевич расстреливает мирных жителей, в том числе своего любимого местного поэта, читавшего знаковое для хорватского национального сознания стихотворение модерниста Антуна Матоша «1909» и умершего со словами «они повесили мою Хорватию, будто вора».

Вторая работа Брешана «Маршал» (Marsal, 1999) снова в сатирическом ключе обыгрывала современность, на этот раз феномен югоностальгии[247]. На острове Вис, жители которого с трудом выживают в новых экономических условиях, появляется призрак. Призрак самого маршала Тито. Пока местный следователь Степан пытается разобраться в постоянно поступающих свидетельствах очевидцев, мэр (и по совместительству владелец единственных в городе бара и гостиницы) решает использовать мистическую аномалию в коммерческих целях, организуя специальные туры для старых коммунистов. Ветераны партизанского движения, выяснив, что духом маршала оказался пациент психиатрической клиники, решают использовать его для восстановления социализма.

В этой картине Брешан играет с эксцентрическими приёмами фильмов ужасов: резкая смена ракурсов, широкоугольное изображение, мечущиеся по стенам зданий тени, дым, зеленоватый свет, зловещая музыка. Но эксцентричность его персонажей перерастает в обыкновенное безумие, а пародия в трагедию: старые коммунисты постепенно умирают, оттого теряют вновь полученную власть – их просто не остаётся. Есть в этой картине место и простенькой поп-культурной карикатуре, рассчитанной на узнавание: расследовать аномальные события на острове начинают агенты Малдерович и Скаллич. Есть и более тонкие юморески: спасая сумасшедшего Тито из лап властолюбивых партизан-пенсионеров следователь Степан отправляет ему воззвание коммунистической молодёжи, где в штампованных советских формулировках зашифрован план побега.

Хорватскими исследователями особо отмечается общественная значимость «Маршала» – фильм подготовил население страны, уставшее от националистической риторики Туджмана, к переходу к новому политическому устройству, помогая избавиться от навязанного страха перед любым упоминанием социализма.

В обеих картинах Брешана, являющихся сатирическими комедиями на актуальную тему, видно желание режиссёра перейти к серьёзным вопросам. Таким поворотом стал фильм «Свидетели» (Svjedoci, 2004). Если в первых работах комические ситуации являлись неотъемлемой частью жизни маленького традиционного сообщества, состоящего из чудаков, знающих друг друга всю жизнь, то в этой картине такое сообщество становится колыбелью зла, преступления.

1992 год, северная Хорватия. В городке Карловак убивают серба. Местное население препятствует расследованию. Впрочем, зрителю, кто убил и зачем, становится известно в первой же сцене. Это солдаты хорватской армии, братья, чей отец был убит в бою. Теперь их мать в исполнении Миряны Каранович руководит убийством. Известно также то, что у преступления был свидетель, и теперь братья держат его в сарае.

Повествование фильма развивается нелинейно. Важнейшие драматические точки, повороты сюжета показываются по несколько раз, но каждый с небольшим дополнением и с разных точек зрения. Разные персонажи по-своему смотрят на события, по-своему их интерпретируют. С каждым повторением событий зритель узнаёт что-то новое, что меняет его мнение, восприятие всей истории. Самый любимый матерью сын, Крешо, ничего не знающий об убийстве, возвращается из госпиталя – на войне он лишился ноги. Только в финале зритель узнаёт, что страшную травму он получил по вине собственного брата Йошко.