На ромашке не гадай - [19]

Тим прерывисто вздохнул.

– Что-то я не пойму… Если вы не будете жить вместе, то как останетесь моими родителями? Или вы задумали… развестись? Да?

Энди и Джин одновременно сделали движение к Тиму с намерением обнять, однако он увернулся, вскочил со стула и отбежал на несколько шагов.

– Я угадал?!

– Солнышко, – начала Джин, но Тим не слушал ее.

– Нет! Слышите, нет! Я не хочу! Вы не должны разводиться! Вы… не можете! Я не хочу!..

– Сынок, так уж вышло, и ничего тут не поделаешь, – сказал Энди. – Повторяю, для тебя ничего не изменится…

– Как ты можешь так говорить, папа?! – крикнул Тим. – Для меня изменится все! Но вам это безразлично, потому что вы взрослые и вы решаете, а я не в счет. Так знайте: я ненавижу вас! Обоих! Понятно? Не-на-ви-жу! – Из его глаз брызнули слезы, и, словно не желая показывать их, он выбежал в коридор. Затем в кухню донесся топот по лестнице и грохот захлопнувшейся двери детской.

Телефон издал трель, когда Джин наливала себе вторую за это утро чашку кофе. Звонок заставил ее вздрогнуть, в результате чего ароматный напиток расплескался на стол. Джин машинально промокнула влагу бумажной салфеткой и направилась к телефону.

– Да? – Она сама удивилась, как тускло и безжизненно прозвучал ее голос.

– Джин! Это я… Прости, что беспокою, если не вовремя, скажи сразу, я не обижусь.

Джин облегченно вздохнула: на другом конце провода находилась не Дебби, как она опасалась, а Салли. С матерью ей сейчас не хотелось беседовать, потому что это означало бесконечную череду упреков.

– Здравствуй, – произнесла Джин в трубку, усаживаясь за стол и придвигая телефонный аппарат поближе. – Ничего, не волнуйся, я даже рада, что ты позвонила…

– Правда? Это хорошо, потому что, вообще-то говоря, я звоню без повода. Вернее, повод-то есть, только… Словом, я не смогла дождаться, пока мы встретимся на работе, очень хочется узнать, как там у вас дела. Сказала ты Тиму о разводе?

Джин механически положила в чашку сахар и принялась размешивать кофе ложечкой.

– Сказала. То есть мы с Энди сделали это вместе.

В трубке воцарилась тишина, но лишь на мгновение. Затем Салли спросила:

– И как?

Джин вновь вздохнула, на этот раз тяжко.

– Ужасно.

Снова пауза, затем тихий сочувственный голос Салли:

– Что, неужели так плохо?

– Гораздо хуже, чем мы с Энди предполагали.

Джин вкратце рассказала Салли о том, как происходил разговор с Тимом, при этом ее взгляд не отрывался от плывущей по кругу в чашке кофейной пенки.

– Неужели так и сказал – ненавижу? – ахнула Салли.

– Да. Причем добавил, что обоих. И сразу убежал к себе в комнату, весь в слезах.

– Расплакался, значит. Что ж, это неплохо. По-моему, гораздо лучше, чем если бы он замкнулся в себе и не дал волю чувствам.

– Наверное.

– Нет, я тебе точно говорю! – горячо возразила Салли. – Вот увидишь, все уладится. Просто Тиму требуется время, чтобы прийти в себя и освоиться с его новым положением. Представь, каково ему сейчас! Вы-то с Энди уже давно все решили, а Тим только-только узнал.

– Конечно… – С губ Джин слетел очередной прерывистый вздох.

– Да не убивайся ты так! – воскликнула Салли. – Все образуется. Тим постепенно свыкнется, а затем и смирится. А вы с Энди поможете ему в этом.

– Ох, не знаю, не знаю…

– Уверяю тебя, все будет хорошо. Главное сейчас – не торопить события.

Джин откинулась на спинку стула.

– Ах, Салли, если бы ты знала, какая тягостная обстановка в нашем доме! Тим ни с кем не общается, весь уик-энд просидел в своей спальне и даже в любимые компьютерные стрелялки не играл.

– Ну и что? Это ровным счетом ничего не означает. Просто мальчику нужно все как следует обдумать.

– Не уверена, что Тим о чем-то думает, – заметила Джин.

– Что, плачет?

– Нет. Просто сидит и ничего не делает. Даже непонятно, куда он смотрит и что видит. Мне пришлось почти насильно тащить его вниз, чтобы сел за стол и поел.

– Но все-таки он ест? – спросила Салли.

– Без всякого аппетита. Так, поковыряет вилкой то одно блюдо, то другое, и на том конец. И еще он постоянно молчит, хотя раньше его не нужно было упрашивать, чтобы он рассказал что-нибудь. – Джин попыталась проглотить вдруг образовавшийся в горле ком, но это оказалось не так-то просто. – Кроме того, Тим не подпускает к себе Энди.

– Чего же ты хотела, он потрясен случившимся, – сказала Салли, у которой, похоже, на все был ответ. – Так что его реакция вполне объяснима. Но почему гнев направлен на Энди? Ведь они, насколько мне известно, всегда обожали друг друга.

– Верно, – кивнула Джин. – Ведь Энди был с Тимом с тех пор, когда тот лишь начал себя осознавать. Тим не помнит матери, зато Энди всегда находился с ним рядом. Но в последнее время Тим как будто больше сблизился со мной. Возможно потому, что слышал, как Энди несколько раз повышал в разговоре голос. Как бы то ни было, с Энди он вообще не общается, даже не смотрит. И отодвигается всякий раз, когда Энди хочет обнять его или просто оказывается близко. Бедняга Энди сейчас просто сам не свой.

– Да, ему можно посочувствовать. Впрочем, это относится ко всем вам. К Тиму, наверное, в большей степени. Насколько я понимаю, вы сообщили ему только о разводе, а не о том, что не являетесь его настоящими родителями?