На родине Джека Лондона - [2]

Хижина Джека Лондона стояла на левом притоке ручья Гендерсона, в восьми милях выше устья и в семидесяти пяти милях от Доусона. Внутри нашли сковороду для выпечки лепешек, юконскую печку, банку из-под ружейного масла и лопату.

После поездки экспертов на хижину Лондона стали претендовать сразу две страны: Канада, на территории которой она стояла, и Соединенные Штаты. Было найдено компромиссное решение: соорудить две копии, использовав в каждой половину оригинального материала. Одна была поставлена в Доусоне, другая — на родине писателя.

Я заглядываю внутрь. Две табуретки, стол. Прямо напротив — нары, на них брошена меховая шуба. У входа справа — печка из листового железа. Возле — дрова. На печке стоят кастрюля, сковорода, луженый чайник и горшок. Сзади в печку вмазан котел. Присмотревшись, на полу обнаруживаю кирку, лопату, топор, плетеные лыжи для ходьбы по снегу. На стене висят северные мокасины и капканы. Под потолком — вставленная в железный подсвечник свеча. Вся эта утварь подлинная, она вывезена с Аляски. Устроители стремились воссоздать нехитрый быт золотоискателей Клондайка.

Вечером за мной заехал Барт Эббот, внук Джека Лондона. У Лондона было две дочери. Барт — единственный ребенок старшей, Джоан. Я нашел его в условленном месте у входа в «ай-хауз». Пышная седая шевелюра подчеркивает загар. Профиль римского легионера, голубые глаза, яркая цветная гавайская рубашка, завязанная на животе. Ему за пятьдесят.

Заочно мы уже знаем друг друга. Барт звонил мне в Москву, когда умерла его мать, а затем прислал приглашение приехать разобрать архив Джоан Лондон. С его матерью, замечательной женщиной, я встречался во время прошлого визита в США и с той поры до самой ее кончины (1971 г.) вел переписку. А после смерти Джоан на мои письма отвечали Барт и его жена Элен.

— Ну что, сразу узнали? Я же говорил! — смеется Барт.

У него звучный баритон с бархатными глубокими полутонами. Он ведет меня к своей машине — это крохотный темно-красный немецкий «фольксваген» и везет домой, в дальний край Окленда. Его дом стоит в самом конце ущелья, поросшего лесом и кустарником, у подножия крутой Берклийской горы.

У Барта пять дочерей. Вся семья участвовала в антивоенных демонстрациях в Окленде в 60-х годах. И в том шествии, что преградило путь поезду с военным снаряжением. Младшие дочери, Дерси, Чени и Тэрнел, активистки молодежно-студенческого движения. Они унаследовали интерес к прогрессивным идеям своего выдающегося прадеда. Дэрси и Тэрнел с бригадой «Венсеремос» («Мы победим») побывали на Кубе, помогали кубинцам убирать урожай. Этот поступок требовал мужества, так как поездка осуществлялась вопреки запрету Госдепартамента. Члены бригады встречались с Фиделем Кастро, с представителями демократической молодежи разных стран. Девушки вернулись вдохновленные, полные желания бороться за справедливый строй в Америке. Барт был восхищен решением дочерей поехать на Кубу. Выступления протестующей молодежи оказали огромное влияние на общественное мнение и содействовали переменам в политике. Стойкости нужно учиться у вьетнамского народа, который сорок лет боролся за свободу, говорит Барт. «Наша семья всегда принимала участие с борьбе. Всегда нужно быть преданным делу освобождения человечества». В спокойных, уверенных словах Барта звучат мысли, высказанные семьдесят лет назад его великим дедом.

Барт хочет, чтобы дочери сказали о своем отношении к произведениям Джека Лондона. Тэрнел любит северные рассказы, «Белый Клык», «Зов предков». Книги Лондона трогали ее сердце. Он умеет увлечь. С интересом читала она «Мартина Идена» и поняла, глубоко прочувствовала трагедию героя. Барт — сам автор нескольких рассказов — считает, что Лондон великолепный мастер сюжета. Такие, например, его рассказы, как «Золотой каньон» и «Костер», являют читателю необыкновенно ясную картину. Начав эти рассказы, невозможно отложить их в сторону. «Мартин Иден» и «Межзвездный скиталец» — любимые книги Дэрси. Элен рассказывает о поездке Джоан в 30-х годах в СССР. Джоан привезла добрые воспоминания. Один из сувениров огромное керамическое блюдо — Элен показывает мне.

На следующий день Барт повез нас в Лунную долину. Его малолитражка, кроме меня, вместила также Тэрнел, Джима и их сына Рейли. Мы въехали в Беркли, миновали Ричмонд и пересекли по мосту пролив, соединяющий Сан-Францисский залив с заливом Сан-Пабло (тут когда-то чуть не утонул Джек Лондон), и вдоль побережья залива Сан-Пабло мимо городков и полей люцерны устремились на север. После того как мы пересекли реку Петалума, местность стала холмистой, вначале слева, а затем и справа начинают проглядывать покрытые травой горы. Мы въезжаем в легендарную Лунную долину. Словно полумесяц, упирающийся нижним концом в залив, она лежит вдоль реки Сонома. Географическое название ее «долина Сономы». Это Джек Лондон, узнав, что «сонома» в переводе с одного из индейских наречий означает луну, возродил поэтичное ее имя.

Скоро мы будем в Глен-Эллене — тогда это была деревушка, — здесь снимал дачу Джек Лондон, а затем неподалеку отсюда он купил участок земли, построил дом, ферму, и здесь он прожил до конца дней.