На разломе двух времён. 80-е - [8]
Хотя у нас и был конфликт с классной руководительницей, его можно было замять. Школу я не любил, но все равно четкого и логического объяснения этому шагу у меня до сих пор нет.
Когда мы вернулись в Горловку, я влился в третий класс чужой для меня школы. Там уже были сформировавшиеся компании, интересы, и я в них не вписывался. Детское восприятие обид, неудач и оплошностей быстро сформировало у меня стойкую нелюбовь к новой школе. Мне казалось, что я был там каким-то незаметным, серым, забитым учеником. А мне хотелось быть вожаком. Но как стать вожаком, если вокруг – враждебные детские компании, которые тебя не замечают и обижают?
Единственным другом стал Игорь.
Нас посадили за одну парту, мы быстро сдружились и у нас сразу появились свои, отдельные от других, интересы, планы и истории. Мы были неразлучны и все время придумывали какие-то игры в тайные общества и подпольные организации, противопоставляя себя остальным ученикам.
Тайком, поздно вечером, когда на улице уже темнело, мы чертили мелом на асфальте школьного двора три буквы – ТПО.
«Тайную Пионерскую Организацию» мы учредили в пятом классе.
В ней состояли два человека – Игорь и я. Был написан устав и клятва, мы собирались бороться за все хорошее и против всего плохого! Нам казалось, что у всех наших одноклассников примитивные интересы и шутки. Называя себя пионерами, они на самом деле живут совсем не по «пионерским» ленинским принципам.
Наверное, наше поступление в техникум было своего рода неосознанным побегом из нелюбимой школы, от неинтересных друзей.
И вот, мы оставили школу и поступили в техникум. А это многое тогда меняло и значительно предопределяло будущее.
Советская система среднего и высшего образования четко выстраивала следующую этапную лестницу: сначала восемь классов общего образования для всех детей – это был минимум в любых городах, районах, селах и деревнях. Далее, после восьми классов, ты мог выбрать: или идти в ПТУ (тогда ты будешь простым рабочим), или идти в техникум (тогда ты будешь мастером или прорабом у этих рабочих). А можешь продолжить учиться в школе, заканчивать десятилетку.
После десятого класса все поступали в институты. Тут тоже был свой выбор, попроще или посложнее, но в любом случае институт – это уже было высшее образование.
После института ты точно не будешь рабочим, а станешь каким-нибудь инженером, врачом, ученым, артистом, в общем, кем угодно, но не рабочим. И все школьники, которые хорошо учились, стремились поступить в институт.
Мои родители вышли из простых крестьянских семей, и выбор сына – пойти в техникум – сразу одобрили: у тебя будет хорошая нужная специальность!
В Горловке в то время было три или четыре техникума, мы выбрали наугад один из них – машиностроительный.
С этого момента у меня начались четыре года настоящего счастья, именно эти четыре года учебы в Горловском машиностроительном техникуме определили многое. Попав в новую компанию, где все учащиеся встретились впервые, мы с Игорем сразу стали центром коллектива и нашли много новых друзей. Поразительно, но уровень образования ребят и девушек, которые поступили тогда в техникум, оказался совсем не ниже, чем уровень тех, кто остался в школе и стал готовиться в институты. Скорее, даже наоборот, тут у всех было больше мотивации и организованности.
В техникуме я наконец-то почувствовал драйв от учебы и получения знаний. Если в школе я был обычным хорошистом и особо не стремился к высоким оценкам, то тут я завелся: я должен стать отличником по всем предметам!
Мне нравилось хорошо учиться. Я получал от этого кайф.
И мгновенно выросли крылья, захотелось еще большего. Уже на втором курсе я понял, что после техникума буду обязательно поступать в институт, а на третьем курсе уже точно решил, что двину в Москву.
Командир
Советская система с детства воспитывала «командиров».
В детском саду все дети были примерно равны, а вот в школе уже начинался «отбор».
С первого класса мы становились октябрятами и делились на звездочки. В каждой звездочке – командир. Тут выбор был скорее случайным, в этом возрасте трудно разглядеть зачатки лидерских качеств. Но в любом случае получение какого-то звания сразу делало ребенка более ответственным.
С третьего-четвертого класса из октябрят мы переходили в пионеры.
Тут структура и деление были более сложными, появлялись звенья, отряды, дружины. Пионерское звено – это не менее трех пионеров. Отряд – это обычно класс. Дружина – совокупность пионерских отрядов школы. В каждом отряде, дружине выбирался совет и соответственно председатель совета отряда, дружины. Из этих председателей или членов совета формировался слет дружин района, города, области. На слетах формировались пионерские штабы района, города и т. д.
В каждом штабе был командир.
Сейчас это звучит странно и, возможно, воспринимается громоздко, но тогда в реальной жизни это нас совсем не утомляло. Наоборот. Всякое награждение очередным попаданием в совет дружины или в городской штаб воспринималось как удачный ход в своеобразной игре во взрослую жизнь, где почетно быть командиром.
С восьмого класса начинался комсомол, где была уже своя организационная структура и иерархия «званий». В основе всего лежало комсомольское собрание, которое выбирало свой комитет и секретаря комитета. Такая структура была во всех старших классах школы и во всех вузах.
