На разломе двух времён. 80-е - [10]

– Вот смотри, коммунизм – это формула: от каждого по способностям, каждому по потребностям. Игорь, а ведь я готов к этому уже сейчас! – остановил я друга на полпути, – Я готов жить по этой формуле: отдавать все свои силы и способности стране, обществу и ничего не просить взамен.

– Точно. И я тоже, – ответил Игорь.

– Коммунизм – это общество, где люди хотят отдавать стране больше, чем брать себе. Это же так просто! Вот мы сейчас именно так и живем, мы хотим отдавать больше, чем брать.

Мы смотрели друг на друга и чувствовали, что сделали важное открытие.

– Игорь, это означает, что мы с тобой уже живем в коммунизме!

– Да, но пока только мы вдвоем, – засмеялся в ответ друг.

– Но, если так можем жить мы, значит, так могут жить и другие! Когда люди увлечены каким-то делом, когда они могут реализовывать свои способности, тогда человек вдруг забывает о своих потребностях, ведь в этот момент он достигает высшего счастья и эйфории.

Мы шли в тот день по дороге с абсолютной уверенностью в себе, мы знали куда идем и понимали, что нужно делать для достижения цели!

P.S.

Через 10 лет страна повернет от социализма к капитализму. Той цели, которая у нас была, уже нет, а другой мы еще не нашли. О «коммунизме» как о понятии забыто. Но вопрос, как создать общество, в котором каждый человек смог бы реализовать свои способности, – остается.

Если я спрошу сегодня себя, какой кусок жизни за 25 лет в бизнесе был самым важным и продуктивным, то вспомню, наверное, два-три, максимум четыре таких этапа. И все они были тогда, когда я не думал о деньгах.

Если человек находит свое призвание, в нем открывается бездна энергии и хочется тратить ее без остатка, на всю катушку. В этот момент вырастают крылья, и ты летишь, не думая о зарплате, доходах и вообще о деньгах. Они теряют значение.

Когда человек может реализовывать свои способности, ему становятся безразличны его потребности. Это и есть коммунизм!

Комсомольский прожектор (1982)

В советских школах и техникумах кроме учебы нужно было заниматься общественной работой. За это в техникуме отвечал комсорг, молодая бойкая девушка. Должность ее была штатной, но ей нужно было выбрать кого-то из активных учащихся, на кого можно было опереться, и ее выбор пал на меня и моего друга.

Круг «общественных дел» был для того времени типичным: дискотека по праздникам, турнир по шахматам и футболу и что-то еще в том же духе. Нам она поручила рисовать техникумовскую газету.

«Комсомольский прожектор» должен был освещать светлые и темные пятна из жизни нашего учебного заведения. Школьные или студенческие газеты – обычное дело для того времени. Стенгазеты выпускали и до нас, ничего особого в этом задании не было.

Но, взявшись за ее написание-рисование, мы вдруг вошли в азарт!

Игорь начал писать стихи, а я рисовать к ним картинки-сцены в карикатурном стиле. Первая же газета вызвала всеобщий интерес. У стены столпились и ученики, и преподаватели.

После первого неожиданного успеха у аудитории мы сразу взялись за следующий выпуск. Каждые выходные мы собирались у Игоря или у меня и всю ночь что-то сочиняли и рисовали. У Игоря стал вырабатываться его яркий, едкий слог и меткая рифма. А у меня вырисовываться собственный стиль карикатурных персонажей, которыми мы и стали населять большой лист ватмана нашего «Комсомольского прожектора».

Рано утром в понедельник, свернув «газету» в трубу, мы везли ее к комсоргу, чтобы вместе торжественно повесить на стене рядом с расписанием занятий. Каждый раз это становилось событием для техникума, по крайней мере нам с Игорем так казалось.

Всю неделю мы обсуждали с ним персонажей либо искали новые темы, чтобы потом раскритиковать и высмеять это в следующем номере стенгазеты: кто с кем подрался, кто прогулял субботник или… курил в туалете.

«Перемена пришла громкогласая,

От уроков устали дети.

В унитазы окурки выбрасывая,

Курят девочки в туалете.

Пол от пепла уже коробится,

Лица девочек бледно-желты.

Если пудру убрать, посмóтрите –

Это вовсе не лица – морды.

Неужели не страшно, девочки, –

Одряхлеть, разминувшись с юностью?

…Унитазы журчат, посмеиваясь

Над ужасною вашей глупостью!»

Обычно студенческая стенгазета была обязаловкой, но постепенно мы заметили, что нас никто к этому не принуждает. Мы сами хотим что-то в ней написать, что-то придумать, нарисовать и вообще изложить какую-то мысль. Неожиданно для нас самих мы увидели, что из казенной обязаловки можно сделать что-то яркое, смешное и интересное.

Это настолько нас тогда поглотило, что весь год мы жили нашей газетой, рифмами ее стихов и карикатурными образами ее персонажей.

И чем больше мы входили в раж, тем глубже и резче становились темы нашей газеты. Если в первых выпусках мы писали про учащихся и их истории, т. е. про самих себя, то постепенно нам стало этого мало. Захотелось писать про что-то более серьезное, важное и острое. И мы стали писать про преподавателей, а потом еще дальше, вообще про… страну.

Мы не ставили цель выпускать антисоветскую газету. Мы не были критиканами или диссидентами. Какие диссиденты в 17 лет? Но одна из очередных газет взорвала-таки деканат! Замдекана раздраженно сорвал газету со стены и вызвал нас к себе.