На расстоянии поцелуя - [7]

Стивен демонически улыбнулся и лихо повернулся на каблуках. Его осенила блестящая идея.

– Послушай, отец, – быстро заговорил он, наклоняясь к Ричарду через весь стол. – Мы ведь с удовольствием пожертвуем несколько миллиончиков тому, кто согласится увезти ее от нас подальше?

От кровожадной улыбки на лице сына Ричарду стало не по себе.

– О чем ты говоришь, Стив? – спросил он, заикаясь.

– Никакого криминала, отец, – досадливо отмахнулся Стивен, правильно истолковав замешательство отца. – Мы просто удачно выдадим ее замуж, снабдим хорошим приданым. И заключим грамотный брачный контракт, который надежно обезопасит нас от Айрин Шепперд.

– Что ж, – одобрил сына Ричард. – Действуй. Только аккуратно. Нам не нужны лишние проблемы. И… – Ричард запнулся. – Пусть уж жених будет не очень плохой. Она все-таки славная девочка.

– Конечно, папа, за кого ты меня принимаешь, – возмутился Стивен. – Она будет устроена лучшим образом!

3

Лорд Томас Сэсил Огастес Пэддингтон, граф Холиуэй сидел на низеньком диванчике в своем лондонском клубе с послеобеденной чашкой кофе и размышлял о бренности бытия. На философствование единственного сына покойного сэра Бенджамина и леди Маргарет подвигли две вещи: ужасающее состояние его финансов и несчастная любовь.

Графу Холиуэй летом исполнилось двадцать восемь лет. Он обладал всеми плюсами и минусами молодого английского аристократа. От благородных предков он унаследовал изысканную красоту черт и прекрасное телосложение. Кроме того, он обучался в Оксфорде, говорил на французском и итальянском и был знатоком английской литературы. А также немного боксировал и увлекался греблей.

Лорд Сэсил был рожден, чтобы управлять огромным поместьем и жить в наследном замке Холиуэй, представляя собой частичку того избранного круга, который зовется английской знатью и является предметом зависти всех стран.

Граф осознавал свое предназначение и избранность. Он презрительно кривил губы, когда речь заходила о новоиспеченных дворянах или нуворишах из Америки, которые стремились во что бы то ни стало завоевать мир, издавна принадлежавший истинным аристократам. Однако мир бизнеса и денег беспощадно вторгался в жизнь лорда Сэсила, заставляя его безмерно страдать.

Увы, семья лорда Томаса Сэсила Огастеса Пэддингтона, графа Холиуэя была до неприличия бедна. Фамильный замок дошел до такой степени разрушения еще при жизни отца молодого лорда, что семья была вынуждена переехать в поместье Болтонрок, которое входило в приданое леди Маргарет. Средств даже на косметический ремонт замка Холиуэй не было, и Сэсил предпочитал не ездить туда, чтобы лишний раз не расстраиваться.

После смерти лорда Бенджамина дела пошли особенно худо. Маргарет еле сводила концы с концами, лорду Сэсилу пришлось умерить свои аристократические аппетиты и искать работу. Но, увы, все, что мог предложить мир амбициозному лорду, – это место преподавателя. Что ни в коем случае не устраивало Сэсила.

Он стал помогать матери с поместьем, и благодаря его усилиям оно держалось на плаву. Конечно, пришлось отказаться от дорогостоящей светской жизни и забыть на время о Лондоне с его шумными развлечениями. Но лорд Сэсил не жаловался. Со свойственным юности энтузиазмом он брался за любое дело и за четыре года жизни с матерью в Болтонроке узнал о жизни больше, чем за все время учебы в стенах Оксфорда.

Лорд Сэсил постепенно привязался к Болтонроку и Чиппелу, небольшому городку в пяти милях от имения. Когда он скакал на своей гнедой кобыле в Чиппел и смотрел на колосящиеся поля арендаторов, то казался себе почтенным землевладельцем, которого обожествляют простые крестьяне. А жители видели перед собой молодого человека с открытым привлекательным лицом и юношеским задором в глазах и относились к нему соответственно. Юный лорд пришелся по вкусу обитателям Чиппела и его окрестностей.

Жизнь лорда Сэсила текла размеренно и неторопливо, не балуя его событиями. Пока однажды он не встретил леди Джейн Камиллу Максел и не влюбился без памяти.

Макселы были соседями Пэддингтонов. Их усадьба находилась к юго-востоку от Чиппела, далеко от Болтонрока, и этим объясняется тот факт, что Сэсил и Джейн познакомились не сразу. Но когда это все-таки произошло, все в округе поняли – свершилось эпохальное событие.

Леди Джейн была воплощением всевозможных женских добродетелей. Кроткие голубые глаза, длинные белокурые волосы, немного вздернутый носик и фарфоровая кожа пленили лорда Сэсила с первого взгляда. Как и подобает благовоспитанной девице, леди Джейн была строга со всеми молодыми людьми, не позволяла себе ничего лишнего, постоянно цитировала Шекспира и порой забывала, что живет в двадцатом веке, а не в восемнадцатом.

Граф Холиуэй обожествлял это небесное создание. Он забрасывал любимую цветами, безжалостно сорванными со скудных клумб Болтонрока, и часами слагал сонеты в ее честь. По едва заметным признакам лорд догадывался, что его усилия не пропали зря, – девица была настроена к нему весьма и весьма благосклонно.

Чего нельзя было сказать о ее родителях.

Нет, они ничего не имели против молодого графа Холиуэя лично. Их устраивало его происхождение (куда знатнее их собственного), его воспитание и внешний вид. О лучшем муже для малютки Джейн можно было и не мечтать. Но таких малюток у сэра Максела было еще пять, и отцу семейства приходилось думать о более прозаических вещах, чем любовный пыл лорда Пэддингтона.