На расстоянии любви - [2]

— Еще пристальнее. Я скажу сейчас кое-что, а ты должна угадать по глазам, соврал я или сказал правду. Сможешь?

— Попробую. Только не смейся…

Он постучал ладонью по своим губам.

— Все, серьезен как никогда.

Но едва Соня взглянула на него, он прыснул.

— Троха, я так не могу!

Она отвернулась и уставилась на голубую полоску воды у берега. Трофим мягко тронул ее за плечо.

— Сонька, ты не злись. Я лишь хотел тебя развеселить.

— У тебя получилось! — ехидно заметила она и показала ему язык.

Злиться долго на Троху не получалось ни у кого. Вот и Соня через пять минут уже смеялась над старым анекдотом, который Трофим мастерски передал в лицах.

Соня посмотрела на Трофима и вспомнила их совместный побег в спортзал — целоваться в темноте было здорово! Губы Трохи были горячие, жадные и нежные одновременно. Их едва не застукали за этим занятием, пришлось удирать через окно. Она перелезла ловко, а Трофим задел за гвоздь и порвал брюки. Чтобы мать его не ругала, Соня зашила дырку сама. А Троха в это время лежал и смотрел на ее руки — даже укололась из-за его взгляда.

Соня вздрогнула, словно еще держала в руках иголку.

— Замерзла?

— Немного, — она обняла себя за плечи.

Солнце почти село, песок остыл, а от воды тянуло свежестью. Трофим дотянулся до сумки, вытащил большое полотенце и накинул Соне на плечи, так и застыл.

Соня проследила за его взглядом и замерла тоже: Борис с Аней неистово целовались посреди реки, забыв обо всем на свете. Что прикажете делать, сделать вид, что оба ослепли?

Трофим убрал руки с Сониных плеч.

— Знаешь, Сонь, я пойду на камни. Один.

— Ладно.

Трофим оделся и ушел. Соня наблюдала, как его высокая фигура исчезает в сгущающихся сумерках. Получается, она сегодня никому не нужна.

Ее одиночество длилось совсем недолго: вскоре к ней присоединилась Аня, замерзшая до стука зубов.

— Ой, дай мне поскорее полотенце! Помоги вытереть спину! А Борька остался плавать. Он ведь как морж!

Обе с восхищением смотрели, как Борис мощными гребками переплывает реку.

— А Троха где? — оглянулась Аня.

— На камни ушел.

Аня скинула мокрый купальник, не заботясь о том, что ее увидят голой. С таким красивым телом можно хоть весь день без одежды бегать. Переоделась она быстро, расстелила одеяло, легла и принялась грызть яблоко.

— Ты чего купаться не стала?

— Вам и без меня было хорошо.

Аня пожала плечиками, убрала за уши мокрую прядь волос.

— Ну да, нам было весело.

Они помолчали, не зная, какую тему затронуть, чтобы не поссориться.

Аня не выдержала первой.

— Мы с тобой большие дуры! Гуляем с самыми красивыми парнями и еще ни разу не переспали с ними! Ты ведь не спала? Или не хочешь говорить об этом?

Соня поспешно замотала головой:

— Я еще нет!..

— Я тоже, — вздохнула Аня, выбрасывая огрызок в кусты. — Слушай, кто тебе больше нравится, Борька или Троха?

Не дав Соне ответить, Аня продолжила:

— Вот мы с тобой подруги, встречаемся с друзьями. Нам нужно сделать так, чтобы наша дружба никогда не закончилась.

— И как это сделать?

— Просто: надо всего-то поделить ребят. Чтобы мы из-за них не ссорились, а они — из-за нас.

Предложение было неудачным — Соня понимала, что Бориса ей не видать как своих ушей. На всякий случай она поинтересовалась:

— Ты уже говорила с ними об этом?

— Нет еще. Но мы вполне могли бы поделить их сейчас, а сказать потом.

Соня прокрутила в голове такой сценарий и возразила:

— А если им не понравится?

— Ради дружбы можно пойти на многое. Разве это не так? Я, например, готова ради нашей с тобой дружбы сделать что-нибудь этакое… Что хочешь, чтобы я сделала?

Соня едва не попросила подругу отдать ей Бориса.

— Ничего не надо. Ты и так моя лучшая подруга.

Аня расслабленно откинулась на спину и закрыла глаза. Так она выглядела привлекательно и сексуально.

— Я хочу остаться ночью с Борькой!

Откровение повергло Соню в шок.

— Ты и Борис…

— Да, хочу наконец почувствовать себя взрослой! Надоело перед матерью оправдываться: где была, с кем, что делала, что не делала… Это моя личная жизнь. Вот захочу и пересплю с Борькой. Он мне уже много раз предлагал.

Соня краснела все сильнее и сильнее, только никак не могла понять, от смущения, обиды или от ревности.

— Ты его очень любишь?

Аня взглянула на нее с усмешкой:

— Люблю или нет — какая разница?

— Разве можно заниматься любовью с тем, кого по-настоящему не любишь?

Бросив ей на ноги горсть песка, Аня рассмеялась.

— Сонька, ты умора! Успокойся, романтик ты наш. Конечно, я люблю его.

Если бы Соне пришлось признаться в любви, она бы произнесла эти слова иначе, так, чтобы ни у кого не возникло сомнений. Ее любовь шла из глубины души, от самого сердца.

— А ты не хочешь сделать то же самое с Трохой?

Соня оглянулась на Аню с испугом.

— Я?..

— Только не говори, что боишься! — поддела Аня, рассмеявшись.

Соня подтянула колени к груди.

— Нет, не боюсь, но я всегда думала, что у меня это будет иначе.

— Иначе — это как?

— Не знаю… Красиво, вот как этот замечательный закат.

Аня безразлично провела глазами по небу, хмыкнула и снова легла.

— Не вижу ничего особенного, закат как закат. Розовый.

— Алый… красиво.

Соня легла с Аней рядом. Теперь они смотрели в небо вместе, отыскивали вспыхивающие звезды, загадывали желания.