— Зараза!
Семен откинул одеяло, свесился с кровати и нащупал на полу джинсы. Вчера он так устал, что не было ни сил, ни желания складывать одежду. Пришел с работы под утро, стащил все с себя и бросил как попало. Теперь нужно отыскать в этом ворохе сотовый.
Мелодия звонка давила на нервы. Что-то срочное. Хотя когда было что-то неважное или несрочное? Работа у него такая, сыщицкая.
Сотовый нашелся. Семен взглянул на время: половина восьмого. Он спал всего два часа.
— Да… Я…
Голос Олега Сивцева в трубке не предвещал ничего хорошего.
— Краснов, подъем!
— Уже, — пробурчал он. — Надеюсь, не зря.
— Не зря, не зря, — подтвердил Сивцев. — У нас труп.
— Чудесно. А никого другого вызвать нельзя? — спросил Семен.
Впрочем, отвертеться не удастся. Группа — его. Никому нет дела, что он не спал несколько дней, что не был в отпуске четыре года. И личная жизнь треснула по швам из-за работы. Он даже не может нормально заболеть, потому что некому будет его заменить!
— Ладно. Где это? — смирился он, собирая разбросанную одежду.
Сивцев продиктовал адрес, сказал «Машину послал» и отключился.
Семен сделал пару отжиманий, залез под холодный душ. Бросить что-нибудь в рот не удалось: кофе, как оказалось, закончился, а холодильник не заполнялся уже с неделю. Придется звякнуть матери, чтобы она не дала великовозрастному дитяте помереть с голоду и подкинула чего-нибудь съестного.
Он вышел из квартиры, щелкнул замком и едва не споткнулся о разбросанные на лестничной площадке коробки и сумки, заклеенные скотчем. Дверь в соседнюю квартиру была распахнута настежь. Значит, въезжают новые соседи. Стоит вечерком познакомиться. С предыдущими жильцами так толком и не поболтал ни разу — времени не нашел, хотя жили бок о бок лет пять.
Лифт дожидаться Семен не стал, легко сбежал по лестнице, толкнул дверь и вышел на улицу, сразу попав под яркое солнце. Прищурился и нацепил на нос солнцезащитные очки.
— Привет! — из подъехавшей машины высунулся Гриша Коноплев. — Садись, что ли.
Что ли! Семен, буркнув приветствие, сел рядом и закурил.
— Быстро доедем?
— Если не застрянем, то минут через сорок, — ответил Гриша со знанием дела.
— Тогда я подремлю.
Семен затушил сигарету, прицелился и попал окурком в урну. Гриша хмыкнул и, разворачивая машину, доложил:
— Опергруппа на месте. Там уже как в муравейнике.
— Из прокуратуры приехали?
— А как же! Давно. Они все уже облазили. Дело-то дрянь.
Сон как корова языком слизала. Семен выпрямился, повернулся к Грише.
— Женщина? Светловолосая, молодая, красивая, горло перерезано, следов нет…
Он перечислял, а Коноплев кивал.
— Черт! — выругался Семен.
— Ага. Эксперт сказал то же самое.
Прощайте мечты о выходном дне! Семен откинулся в кресле.
А ведь он ждал чего-то подобного, хотя и боялся признаться в этом. Мысли нехорошие в голове бродили. Предчувствие сработало. Как по поговорке: Бог троицу любит. Третья жертва… Серия. Как не хотелось верить в это!
Гриша старался объехать пробки, но все-таки застряли, простояли с полчаса и подкатили к месту происшествия, когда судмедэксперт собрался уезжать. Семен сразу заметил его щуплую фигуру.
— Сергеич! — они пожали руки. — Что там?
— Пока все предварительно, — предупредил тот. — Женщина, лет под сорок или чуть за — сразу не скажешь, сейчас все молодятся. Волосы светлые, как и у прежних жертв. Часть волос срезана. Документов нет. Одета в легкое платье. Вещей нет. Горло перерезано острым орудием. Скорее всего медицинским инструментом — линия ровная. Что еще? Ну следов много: подвал, рабочие ходят проверять домовые счетчики. Вот и на этот раз полезли… А там — она. Этот гад не выключил свет: хотел, чтобы ее увидели сразу. Красивая была…
Петр Сергеевич — Сергеич, как привыкли называть его оперативники, — каждый раз пытался показать, что ему нет дела до погибших, до чужой боли. Но все знали, что это не так и несколько дней он будет ходить хмурый, выкурит вагон сигарет и возьмет пару выходных.
— Ей бы жить да жить, растить детей… Сейчас вроде бы люди перестали доверять друг другу, а вот такие, как она, все равно попадаются. Почему? Почему я, честный человек, хороший работник, исправный налогоплательщик, должен бояться за жену, за дочерей, что они пойдут по улице и угодят к вот такому же?..
Эксперта несло, и Семен поспешил перевести разговор в другое русло.
— Крови много?
— Да уж. Горло все-таки. Но стены без брызг. Все вытекло на пол. Аккуратный, гад! Работает настолько осторожно, что остается чистым… Но кровь есть кровь — все равно набрызгает. Может, на обувь. Пол — бетонный, грязи в трещины понабивал ось достаточно. К стенам он старается не прикасаться, но все равно надевает перчатки. Вопросов много. Будем работать.
Сергеич махнул рукой, потер высоко подстриженный затылок и закрыл свой чемоданчик.
— Экспертизы позже. Но не думаю, что там будет что-то новенькое. Все по написанному сценарию. Поехал я.
Семен проводил его взглядом, потом оглянулся вокруг. Обычный московский двор, привычные пятиэтажки. Все сносят, сносят, а конца и края не видать. Вокруг растут длиннющие тополя, качаются березы, сирень возле подъездов уже отцвела. Колючие кусты шиповника и боярышника заслоняют дорогу — из окон первого и второго этажа ее не разгладишь. У одной из пятиэтажек ребята из его группы и парни из патруля, принявшие вызов. В стороне, зажав сигареты трясущимися пальцами, курят рабочие в синих спецовках — те, что нашли труп. Видно, что нервы сдали. А у кого бы не сдали?
