На распутье - [10]

— И что же ты нам предлагаешь? — Он устремил на меня свой взгляд.

— Прежде всего, ОГАС должен быть распределенной, децентрализованной и многосвязной системой. Это гораздо надежнее.

Тут я постарался изобразить на уже полупустой тарелке при помощи резаных овощей нечто, примерно напоминающее первые эскизы ARPANET года эдак 70-го[23]. Начал объяснять основные принципы пакетной связи и работы Интернета. Впрочем, Глушков дослушивать не стал, а завернул все сходу.

— Это видится бессмысленным.

— Но почему? Результатом станет универсальная сеть передачи данных.

— Система ОГАС предназначена для управления централизованной системой, и значит должна повторять его структуру.

— Но… — такой аргумент мне в голову как-то не приходил. — Распределенная сеть намного более надежна, особенно в случае чрезвычайной ситуации или войны. Министерство обороны США недавно начало разработку проекта под названием Advanced Research Projects Agency Network, — пошел я на небольшой временной сдвиг[24].

— Откуда это известно?!

— Увы… — развел руками. — Не могу сказать.

— Беспорядочность характерна для всей экономики США, понятно, почему они и систему управления делают схожим образом. Нам не нужны такие бесполезные для народного хозяйства эксперименты.

— Нет, вернее, не только систему управления! Они создают единую среду для передачи любых данных.

— Это еще зачем? — Глушков реально удивился.

— Для военных, ученых, управления бизнесом, или даже связи между отдельными гражданами.

— Ох-хо-хо! — академик заулыбался. — Так откуда у граждан возьмутся компьютеры? Их по всей стране сотня хорошо если наберется!

— Пока мало, но в ближайшем будущем их будет намного больше, возможно миллионы!

— Смелые у вас фантазии, молодой человек, — со смехом продолжил Глушков. — Нет, ты положительно готов перевести на ЭВМ все железо в СССР.

— Скоро… — под напрягшимся взглядом Косыгина я мгновенно осекся. — Наверно вы правы.

Постарался сделать озадаченное выражение лица, но не удержался и продолжил.

— Дело не в этом, ценность сети растет пропорционально квадрату числа узлов, а ее стоимость – просто числу узлов, — надеюсь, Меткалф[25] не обидится за столь раннюю формулировку его закона. — Вот смотрите.

Чуть замешкавшись, я выложил из длинных долек огурца звезду, потом ими же соединил вершины, макая кончик в соль и откусывая излишки длины. На вершины положил кусочки помидора.

— Мы имеем всего 5 узлов сети, и целых 10 соединений между ними. В общем виде…

— Детский сад, — фыркнул Глушков. — Совершенно очевидно, что таких связей будет n*(n-1)/2.

— Разумеется! Но это означает, что одна большая инфраструктура намного выгоднее, чем несколько маленьких. Причем зависимость квадратичная. Нет смысла делать отдельные сети связи для управления или, скажем, электронной переписки заводов.

— Интересное следствие. — Академик машинально поправил очки. — Над этим аспектом действительно надо подумать.

— А так как назначение универсально и неопределенно, структуру желательно иметь как можно более многосвязную, — обрадованно добавил я.

Если не пробить эту стену, то он в самом лучшем случае создаст что-то типа французского Minitel[26]. И оно загнется под напором Internet точно так же, как и прототип из моей истории.

— Да, Петр, не ожидал от тебя. — Глушков одобрительно хлопнул меня по плечу, — тебе надо фантастические романы писать.

— Останется только один, — пошутил я.

— В смысле?

Жаль, не смотрел он «Горца». Тут тот же самый принцип. Internet, Skype, FaceBook, Twitter, Google, Microsoft… Рано или поздно останется только одна инфраструктура на каждую экологическую нишу.

— Если линии связи будут достаточно быстрыми, то искусственный интеллект можно будет создавать не на одной отдельной ЭВМ, а на их совокупности.

Вот тут академика зацепило за живое. Он сразу потерял самоуверенное выражение лица и провалился в себя. Пришлось мне по шуточному совету Косыгина разлить остатки бутылки.

— Но как достигнуть настолько широкого потока информации? — быстро Глушков оценил ситуацию.

— Это не так и сложно, если вместо соединительных линий на медном проводе использовать оптическое волокно.

Быстренько из остатков овощей изобразил принцип внутреннего отражения света в оптоволокне, и объяснил, как это можно использовать для передачи сигнала на сотни километров.

— Такое сможет хоть как-то сравниться с внутренней шиной ЭВМ? — поджал губы Глушков. — Это все равно несопоставимые величины. И потом, стекло, хрупко и дорого.

— Технические проблемы возникнут только… — Косыгин сделал кхм-кхм-кхм. — В общем, это реально в самой ближайшей перспективе и сможет работать многие десятки лет.

— Да скажите мне все наконец, — взорвался Глушков. — Вы явно что-то недоговариваете.

— К сожалению, не имею права, — поставил точку Алексей Николаевич. — Но могу подтвердить, что вы получили достоверные сведения.

Беседа замерзла. Виктор Михайлович явно обиделся не на шутку, и его вполне можно было понять. Мне было крайне неловко. Дурацкое ощущение, вместо развернутой картины показал ученому какие-то жалкие и малопонятные урывки. Его напору, энергии, и готовности все это обосновать разработанной научной теорией я мог противопоставить только тупое «никакого искусственного интеллекта не получится». Проклятое бремя послезнания…