На привязи 4. Ч. 1 - [3]

— Ты используешь секс, чтобы избегать встречи с отцом.

Николас смотрит на меня с недовольным видом.

— Никогда не используй слово ‘секс’ и мой ‘отец’ в одном предложении.

Я смеюсь, несмотря на его озадаченное выражение.

— Твой отец это переживет. Все будет хорошо, — уверяю его я.

На самом деле, я даже не уверена, что отец Николаса простит его, но не могу не надеяться на лучшее. Каждый раз при мысли об этом, у меня все внутри сжимается, поэтому могу только догадываться, как Николас себя чувствует. Его рука движется от моей задницы к моим трусикам спереди, скользнув пальцами под ткань. Ему хватает секунды, чтобы найти заветное местечко. Я выгибаю спину, когда он вводит в меня пальцы. От напряжения у меня кружится голова и дыхание становится прерывистым.

— Я знаю, что все будет хорошо, но только потому, что в конце рабочего дня я буду приходить домой к тебе, — бормочет он напротив моей кожи. — Раздвинь ноги, я хочу попробовать тебя.

От его тихого рыка, когда он целует внутреннюю сторону моего бедра, я становлюсь еще более мокрой. Желание, горящее в его глазах, отправляет мой желудок в свободное падение. Не могу справиться с этими ощущениями. Я никогда не перестану удивляться тому, как от одного его прикосновения мое тело воспламеняется от желания. Его губы путешествуют по мне, оставляя за собой след жарких поцелуев от моего бедра вверх к груди, а затем к основанию моей шеи. Я охаю, когда он нависает надо мной, опираясь на руки, а его твердеющий член касается моего бедра. Трепет от того, как он давит на меня является дразнящим обещанием самого лучшего вида тренировки.

— Не могу дождаться, когда ты станешь моей, — стонет он.

Я подавляю стон, когда его руки стягивают мои трусики вниз, и головокружительная пытка его губ прекращается.

— Я уже твоя, — задыхаясь, говорю я.

— Не на бумаге.

Он направляет свой член к моему входу, вытянув и скрестив мои руки надо мной. Его хватка усиливается, когда я дергаю бедрами напротив него. Ему нравится, когда я сопротивляюсь ему. Мое сопротивление еще больше разжигает пламя, бушующее внутри него.

— Я чувствую себя тачкой, — шепчу я.

— Мне нужны права, детка, — тихо смеется он, прежде чем врезается в меня. — Боже, я чертовски люблю тебя.

У меня сердце сжимается, я тоже его чертовски сильно люблю.

Мы занимаемся любовью медленно. Как бы скучно это не звучало, но это совсем не так.

Я вымотана, как никогда раньше. Только когда Николас притягивает меня в свои объятья и оставляет дорожку поцелуев от основания моей шеи к уху, я вспоминаю, что ему нужно идти. Я целую его в губы и затем молча постукиваю по запястью, показывая, что ему действительно пора.

Николас овладевает моими губами еще раз, прежде чем встает и одевается.

— Я люблю тебя, — говорит он. — Никогда не покидай меня.

Уязвимость в его словах заставляет мое сердце сжаться. Я хочу протянуть руку и успокоить его, что я так никогда не поступлю, но прежде чем я успеваю сделать это, он исчезает в коридоре.

***

С тяжелым чувством я осматриваю кафе, ожидая свою подругу Кэрол. Прошло три недели с тех пор, как я видела ее, и я бы солгала, если бы сказала, что не скучала по ней. Это было так давно, когда я жила с Кэрол, и моя жизнь была одинокой и простой. Я так много ждала от своей новой должности в “StoneHaven Publishing”, а затем случилось немыслимое. Я влюбилась в сына босса, и все в моей жизни полетело к чертям. Сперва, я злилась на Николаса за то, что он нарушил мои планы, затем я злилась на него за то, что он был тем, в кого бы я смогла влюбиться. В итоге, я выбрала его, а он выбрал меня.

Мой взгляд замирает, когда я замечаю темные тучи, нависшие над городом. Несмотря на мою любовь к Нью-Йоркской погоде, не думаю, что дождь поможет моему угнетенному состоянию. Боже, как бы я хотела быть эгоисткой и забыть о грядущих последствиях моего выбора, но я не могу. Я заметила Кэрол сразу, как она вошла в кафе. Она была в белом пальто, черных перчатках и сексуальных кожаных сапогах. При виде ее настроение у меня сразу же улучшается. Сегодня она мой лучик света.

— Итак, стерва, я удивлена, что ты можешь ходить после вашего маленького парижского медового месяца, — говорит она, сев и махнув через весь зал официантке.

Я краснею, улыбаясь до ушей от ее скрытого намека. Конечно же, она предположила, что в Париже мы занимались только сексом. Серьезно, она не далека от истины, но мы правда покидали свою спальню, вопреки тому, что она или прислуга могли думать.

— Ты ведь в курсе, что в Париже есть и другие достопримечательности кроме хозяйства твоего жениха, да? — усмехается она.

Она снимает перчатки и затем наклоняется, беря меня за руку, и нежно сжимает ее. Ей не нужно говорить этого. Я знаю, что она скучала по мне также сильно, как и я по ней.

— Да, но не такой длины. — улыбаюсь я. — И это не был медовый месяц.

Смех Кэрол эхом разносится по кафе, привлекая внимание других посетителей. Я восхищаюсь ее беззаботностью.

Я прихожу в замешательство, когда мы поднимаем головы и видим девушку, ожидающую принять заказ от Кэрол. Я утешаю себя мыслью, что ей возможно все время приходится иметь дело с чокнутыми посетителями. Она уходит через несколько минут, в течение которых она принимала у Кэрол заказ на идеальный кофеиносодержащий напиток, приготовленный очень особым способом. Кэрол улыбается мне, пока достает записную книжку из своей сумки и затем сдвигает ее на мой край стола. Несколько цветных ярлычков заложены между страницами записной книжки.