На привязи 4. Ч. 1 - [2]

Я прячу улыбку, когда он удерживает мои руки, чтобы я не прикасалась к нему.

— Моя, — произносит он.

Атака Николаса быстро переходит из мучительно медленного темпа в требовательный танец.

— Скажи это, детка, — командует он.

Я ахаю, когда его пальцы погружаются в меня и выходят обратно. Влага внутри меня растет с каждым толчком. Это заставляет меня лихорадочно желать намного большего.

— Ник, трахни меня.

Он стонет и затем тихо усмехается, когда я тянусь вниз и ласкаю его. Вздутые вены, опоясывающие его член, выступают по всей его твердости. Он стонет в знак одобрения, когда я обхватываю его член ладонью. Вскоре я ощущаю давление его голого члена напротив меня. Он не надел презерватив, но я слишком пьяна, чтобы беспокоиться об этом. Я хочу его. Он нужен мне весь. Мои бедра дергаются на встречу его напряженной потребности, поощряя его. Он стонет, и когда уже кажется, что он собирается отстраниться, я чувствую, как он врывается в меня. Вспышка боли, смешанная с удовольствием, ударяет меня. Моя спина выгибается в ответ, в то время как его руки медленно поднимаются от живота к моей груди. Он дает мне лишь секунду на вдох, а затем снова врезается в меня.

Николас стонет возле моего уха, и это звук заставляет меня распасться в оргазме. Вскоре его толчки постепенно останавливаются, когда его горячее семя выстреливает внутри меня. Я вздрагиваю от его тепла. Когда он наконец выходит из меня, он поворачивается на бок и притягивает меня к своей груди. Мои соски твердеют при виде его мускул на руке, обнимающей меня. Боже, Николас легко может заработать состояние на порно рук. Тихий стон вырывается из него, когда я переворачиваюсь и прижимаюсь спиной к нему.

— Ты устал? — шепчу я

Он берет мою руку и кладет ее на свой все еще возбужденный член.

— Похоже ли это на то, что я устал?

Легкая дрожь бежит по моей шее от каждого произнесенного им звука. Устал? Черт. Моя кожа воспламеняется, пока он продолжает прикасаться ко мне. Вскоре он снова раздвигает мои ноги и медленно берет меня сзади. Рука Николаса скользит вверх от живота к моей груди. Его руки ласкают мои груди, сжимая соски. Его захват — это смесь удовольствия и боли.

— Бл*дь, Бекка…я хочу от тебя ребенка.

Я вздрагиваю от его слов. Вы оба пьяны. Не обращай особого внимания на это. Я почти слышу, как он улыбается моему удивлению, целуя сзади мою шею. Дети определенно не были темой для обсуждения в последние две недели. В действительности, разговоров почти и не было — если не считать за разговор, то число раз, когда я кричала во время оргазма.

— Ты удивлена? — спрашивает он.

—Да.

— Я тоже.

Я засмеялась от его признания.

— Я снова собираюсь кончить, — стонет он, пока неторопливо трахает меня.

Я выгибаюсь напротив него, потянув его за волосы. Его мышцы напрягаются, и он содрогается в освобождении внутри меня. Я улыбаюсь, когда волна эйфории обволакивает меня вместе с его руками. Я нежусь в его тепле, в то время как мои мысли медленно перемещаются к детским стишкам и вязаным пинеткам. Проходит немного времени, и мы погружаемся в сон, освещенные городскими огнями Парижа через наше балконное окно. И когда мои глаза закрываются, я представляю нас вдвоем, идущих по оживленной улице с маленьким белокурым ангелом между нами.

Глава 1

РЕБЕККА

ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ…

НЬЮ ЙОРК

ЭТО СНОВА ПРОИСХОДИТ.

Я влюбляюсь в Николаса Стонхейвена.

Каждый день я просыпаюсь и влюбляюсь в него снова и снова, словно это замкнутый круг. Иногда это также просто, как получать удовольствие, наблюдая, как он ест, и как он настаивает на определенном количестве молока, которое необходимо налить в его хлопья, в то время как я, кажется, заливаю свои полностью. Или то, как он хмурится каждый раз, когда я, прикрываясь от его блуждающего взгляда, бегу от кровати в ванную комнату, чтобы принять душ. Почему бы мне не бежать? Мое тело трясется во время ходьбы, тогда как его остается подтянутым, даже после шести кусков пиццы.

Ненавижу его, но все равно люблю. Люблю то, как его дурацкий галстук вызывает во мне желание трахнуть его. Люблю, когда от его наглой улыбки у меня слабеют колени, а прямо сейчас, я люблю то, как он прикасается ко мне. То, как его пальцы, кажется, знают, насколько я нуждаюсь в них. На мне. Во мне.

Черт. Я окончательно и бесповоротно принадлежу ему, и он знает об этом.

Сегодня я проиграла битву, но завтра…завтра я выиграю войну.

— Обожаю это, — говорит Николас, ухватив меня за задницу и притягивая меня к своему паху. — Обожаю эти ощущения, когда я трахаю тебя.

Я смеюсь.

— Ты имеешь в виду то, как трясется моя задница?

Рука Николаса ласкает мой зад круговыми движениями, как будто согревая мою кожу, подготавливая ее для жалящей боли, которая обязательно последует после удара его ладони. Отшлепай меня. Давай, детка.

Он только на половину одет и уже опаздывает на работу на пол часа.

— Ник, ты опаздываешь. Тебе нужно одеваться.

— Мне нужно трахнуть тебя, — стонет он. — Мне нужно забыть об этом кошмаре, с которым я столкнусь сегодня.

Я вздыхаю про себя от грозовой тучи, которая, казалось, зависла над нами с тех пор, как мы вернулись из Парижа.