В окошечко выглянула:
«Ай вы гой еси, веселые молодцы,
Вы к чему на двор идете,
Что хозяина в доме нет?»
Говорят веселые молодцы:
«А и гой еси, молодая жена
Авдотья Ивановна,
А и мы тебе челобитье несем
От гостя богатова,
И по имени Терентишша!»
И она спохватилась за то:
«Ай вы гой еси, веселые молодцы,
А и где его видели,
А где про его слышали?»
Отвечают веселые молодцы:
«А и мы его слышали,
Сами доподлинно видели
У честна креста Здвиженья,
У жива моста Калинова,
Голова по собе его лежит,
И вороны его клюют».
Говорила молодая жена
Авдотья Ивановна:
«Веселые скоморохи!
Вы подите во светлую гридню,
Садитесь на лавочки,
Поиграйте во гусельцы
И пропойте-ка песенку
Про гостя богатого,
Про стара мужа Терентишша,
Во дому бы его век не видать!»
Веселые скоморохи
Садились на лавочки,
Заиграли во гусельцы,
Запели оне песенку:
«Слушай, шелковой мех
Мехоноша за плечами,
А слушай, Терентий-гость,
Что про тебя говорят —
Говорит молодая жена
Авдотья Ивановна.
Про стара мужа Терентишша,
Во дому бы его век не видать!
Шевелись, шелковой мех
Мехоноша за плечами,
Вставай-ка, Терентишша,
Лечить молодую жену.
Бери червлёной вяз,
Ты дубину ременчатую,
Походи-ка, Терентишша,
По своей светлой гридни
И по середи кирпищетой,
Ко занавесу белому,
Ко кровати слоновых костей,
Ко перине ко пуховыя,
А лечи-ка ты, Терентишша,
А лечи-ка ты молоду жену
Авдотью Ивановну!»
Вставал же Терентишша,
Ухватил червлёной вяз,
А дубину ременчатую,
Половина свинцу налита,
Походил он, Терентишша,
По своей светлой гридне
За занавесу белую
Ко кровати слоновых костей.
Он стал молодую жену лечить,
Авдотью Ивановну:
Шлык с головы у нее сшиб,
Посмотрит Терентишша
На кровать слоновых костей,
На перину на пуховую —
А недуг-ат пошевеливается
Под одеялом соболиным.
Он-та, Терентишша,
Недуга-та вон прогнал
Что дубиною ременчатою.
А недуг-ат непутем в окошко скочил,
Чуть головы не сломил,
На карачках ползает,
Едва от окна отполз,
Он оставил, недужища,
Кафтан хрущатой камки,
Камзол баберековой,
А и денег пятьсот рублёв.
Втапоры Терентишша
Дал еще веселым
Другое сто рублёв
За правду великую.
А вот уже не былина, а историческая песня времен татаро-монгольского нашествия. Называется она «Как за речкою, да за Дарьею».
А вот песня уральских казаков «Сон Разина», которую я часто исполняю на своих концертах.
1. Ой, не вечор, то ли не вечор,
Мне малым-мало спалось,
Во сне виделося,
Ой, мне малым-мало спалось,
Во сне виделося,
Ой, будто конь мой вороной
Разыгрался подо мной.
2. Ой, разыгрался, расплясался — (2 раза)
Под удалым молодцом.
3. Ой, налетали ветры буйны
Со восточной стороны,
Ой, сорывали-то черну шапку
С моей буйной головы.
4. Ой, сорывали черну шапку
С моей буйной головы.
Ой, отрывался лук звончатый
Со могучего плеча.
5. Ой, рассыпались каленые стрелы
По сырой мати-земле.
Ой, да и кто бы мне этот сон
Разгадал бы он?
6. Ой, есаулушка был догадлив,
Есаул тот сон все рассуживал:
«Степанушка ты наш, Тимофеевич,
По прозванью Разин сын.
7. Сопадала у тебя
Шапка черна с головы —
Пропадет твоя
Буйная головушка.
8. Оторвался лук звончатый —
Быть повешену мне,
Есаулушке-то, мне
Ой ли, быть повешену».
Осенью 1986 года Свердловская филармония поехала с отчетными концертами в Москву. У меня было много интересных творческих встреч. В редакции журнала «Наш современник» ко мне подошел Николай Никифорович Шантаренков и сказал, что хочет показать магнитофонные записи народных песен. Что за песни то были в маленькой комнатке в центре шумной Москвы! Песне было тесно, неуютно. А сильный голос женщины звал, уводил в какой-то совершенно другой мир — мир природы. Пела мать Николая Никифоровича — Соломония Григорьевна. Он не спешил, думал, успеет еще записать множество маминых песен. Но... опоздал. Мы всегда опаздываем, всегда не спешим. А надо. Соломонии Григорьевны уже нет. А песни ее потрясают. Образы настолько неповторимы, исполнение покоряет своей простотой, сердечностью и какой-то великой мудростью, которая приходит с годами прожитой жизни. И какой жизни!
