На пороге - [41]

Фёдор немного помолчал, размышляя над ответом.

— Только то, что не бывает абсолютного зла и абсолютного добра.

— Ну, это не ново, — разочарованно сказал Юрковский, и Ложкин удивился. Он внимательно смотрел на старика, пытаясь понять, какие перемены произошли в нём. Всегда мягкий и добродушный, сейчас старик явно демонстрировал те грани характера, которые обычно скрывал от других. Юрковский снова заговорил: — А ответь-ка мне тогда на другой вопрос. Ради кого ты трудишься?

— Ради себя, — грубо сказал Ложкин.

— Хм. А я думал, ради человечества.

— Когда человечеству хорошо, то и мне хорошо. Почему ты спрашиваешь?

Малышка забралась по ногам Юрковского ему на живот, и старик приподнял её слабыми руками, заглядывая в глаза.

— Я думал о предназначении науки. И о том, что, в отличие от художников, поэтов, музыкантов, в нашей профессии нет места искусству. Только строгие расчёты, числа, формулы. Правда, я согласен с тобой, что приходит время новых учёных, многогранных, талантливых, опытных. Способных возглавить человеческую науку. Как мы с тобой.

— И как Павленко, — невольно добавил Ложкин. Юрковский словно этого и ждал.

— И как Павленко, — согласился старик. — А ты знаешь, что на лабораторию Стёпы тоже был совершён налёт? Шесть ассистентов погибли. А ведь о его проекте знали от силы человек двадцать, не больше. Как же дарки узнали?

— Почему бы не спросить у дарков? — в обычной своей манере ответил Фёдор.

— Это, боюсь, невозможно, — тихо произнёс Андрей Георгиевич. — Но Стёпа жив, это главное. Он продолжит работу.

— Откуда ты, кстати, столько знаешь о его проекте? — задал Ложкин давно мучавший его вопрос. — Со мной он не был столь откровенен.

— Очень просто, — улыбнулся Юрковский. — Это тоже мой проект. Я поделился с ним своими идеями.

— Что?! — Ложкин вскочил.

— Сядь, Федя, — железным голосом приказал Юрковский, и Ложкин подчинился. — Ты, так же точно, как и Стёпа, трудишься над моим проектом. И раз уж тебе было интереснее спать целыми днями, именно я решил возглавить научный прогресс человечества. Тебе кажется это странным? Но задумайся о том, какую пользу ты приносишь миру. Теперь у тебя будет много времени для размышлений — оружие завершено. Я же, пожалуй, и не должен был удовлетворять твоё любопытство. Какое тебе дело до проекта Павленко? Или ты и в нём хочешь принять участие? Но Павленко, я думаю, справится без тебя. Твоя работа была здесь, и ты её выполнил. Майор Груздев просил тебя проследить за Мамонтовым, ты проследил. Серж должен был разобраться в данных экспериментов, он разобрался. Тебя я вызвал сюда для того, чтобы ты воссоздал инопланетную технологию. Ты воссоздал. Я использовал тебя, и ты оправдал мои ожидания. Вообще, ты замечал, что тебя используют все, кому не лень?

Ложкин снова поднялся, и на этот раз Юрковский этому не возражал.

А ведь он прав! — подумал Фёдор. И Юрковский, и Рома, и даже, может быть, Ольга — все использовали его. Всем от него что-то было нужно. А он…

А он только и делал, что подчинялся обстоятельствам. Не глядя на ухмыляющегося старика, Ложкин вышел из лаборатории. Он спустился на первый этаж и окунулся в прохладные дебри парка. Его тянуло к неисследованным ещё дорожкам и тропинкам, и мысли его вертелись по кругу.

Он шёл мимо странных зданий и домов. Одни были затянуты красным плющом, другие блестели свежей краской. Красно-оранжевое солнце сияло где-то у самой кромки горизонта, и его свет рассеивался над невысокой влажной травой. Луна тоненьким ноготком зависла в лазурном небе. Округлые шапки крон блестели сочно-зелёным цветом. Через парк бежал мирно журчащий ручеёк, переливаясь по каменистому дну и изгибаясь как змейка с солнечными чешуйками.

Раньше этого ручья здесь не было, отметил про себя Ложкин, хотя ручей явно бежал здесь не первый год. Старый новый ручей. Старый новый… Новый…

Учёный замер, озарённый страшной догадкой. По телу побежали неприятные мурашки.

— Не может быть!..

Он бросился бежать напрямик, избегая петляющих дорожек, и вскоре выбежал к асфальтированной равнине аэродромчика. Мусорный склад был приоткрыт, и Ложкин устремился туда. Внутри он обнаружил две тысячи синих вытянутых мешков из плотной ткани, сложенных четырьмя башенками. Мельком изучив даты на ярлычках, он полез в нужную кучу и начал расстёгивать один мешок за другим.

В голове всплывали воспоминания, складывающиеся как детали головоломки.

«…о нём сообщили полицейским завсегдатаи бара „Весёлый мангуст“, где проходил праздник техасской кухни. Тело мужчины было обнаружено в мусорном баке. Специалисты сообщили, что труп был покрыт вязкой жидкостью, в которую дарки предположительно окунают своих жертв при репликации» — вырвался из памяти отрывок новостей.

«Через месяц в Смоленске нашли тело Атанасова. Всё в какой-то слизи. Лежал у помойки как мусор какой-то. А потом объявилась его точная копия — биоробот дарков» — это он рассказывал Сергею в той чёртовой клетке.

Они делают свои копии на Земле! На Земле! Им незачем похищать кого-то в космос, они могут копировать человека прямо у него дома! А что, если один дарк смог протащить необходимое оборудование во время недавнего налёта на институт?..