На пороге - [16]
Сергей попытался воспользоваться заминкой и проникнуть в сознание Ложкина. Знаменитый учёный думал интенсивно, сразу несколькими параллельными потоками, совмещая интересное с полезным. Он одновременно совершал какие-то подсчёты, строил планы, вертел в голове объёмные чертежи, слушал Юрковского, вспоминал о семье…
И над всеми этими потоками мыслей гремела дьявольская песня, заглушая всё остальное.
Ложкин не ослаблял хватку ни на секунду. Сергей отвернулся, признавая своё полное поражение.
Четвёртый день ознаменовал собой историческое событие: начало сборки земного эквивалента оружия дарков. В дальнем помещении лаборатории рядом с первым столом, где покоилось грозное оружие, появился второй. На нём-то и началась сборка под чутким руководством Ложкина.
Сергей, позабыв про обиды, работал с воодушевлением. Он так же проникся уверенностью, что новое оружие способствует перелому в войне с дарками. Он вспомнил отрывочек из одного романа старинного писателя Снегова: «Но мы узнали, как высоко достигнутое иными существами могущество, как огромны добро и несправедливость, схватившиеся между собою в галактической схватке, и как неизбежно всё это заставляет человека, лишь вступившего на звездный путь, втягиваться в не им начатые споры, ибо, кроме него, некому их решать окончательно»2. Как это точно! Идеально подходило к нынешней ситуации, где человечество оказалось ввязанным в жесточайшее противостояние лайтов и дарков. Но человечество пока не равно этим расам по могуществу, и именно это пытались сейчас исправить Ложкин с Юрковским.
— Где расчёты? — Ложкин нетерпеливо топал ногой, выжидательно глядя на Сергея. Подхватив распечатки, юноша поспешно вложил их в руку Фёдора. Тот немедленно принялся их изучать, временами говоря: «Так. Интересно». Минутой позже он поднял голову: — А это что?..
— Я позволил себе упростить… усовершенствовать систему, — взволнованно промямлил Сергей, даже не представляя, как Ложкин отреагирует на его инициативу.
Ложкин вновь взглянул на расчёты и вдруг улыбнулся.
— Блестяще, ассистент! Просто блестяще! Юрковский был прав, у тебя светлая голова! Пойдём-ка со мной, посмотрим, что ещё можно упростить… Андрей! Слышишь? Давай с нами!
Втроём они потратили на расчёт новой схемы примерно час. Иные бы возились месяцами, но знаний и навыков этих троих с лихвой хватало для быстрого решения любой проблемы. За этот час им удалось повысить в два с половиной раза мощность установки, при этом почти не увеличивая её массу.
— Блестяще! — повторял Ложкин. Его переполняло вдохновение, всё ему сегодня давалось легко. Он вывел из своего кибермозга голограмму опытного образца оружия и показал своим коллегам. — Вот, друзья, посмотрите! Так это будет выглядеть! А назову я наше детище — «Стэн».
— С нами посоветоваться не хочешь? — улыбнулся ему Юрковский.
— Не хочу, — упрямо заявил Ложкин. — Без меня вы бы этот орешек ещё год пытались раскусить. А теперь, господа хорошие, прошу оставить меня одного. И Ольгу тоже гоните. И до обеда не возвращайтесь, ясно? Всё!
Сергей покидал лабораторию со смешанным чувством обиды и обделённости. Ему тоже показалось несправедливым, что Ложкин сам решил дать название их общему проекту. Но в чём-то Ложкин всё-таки прав: без него нельзя было и мечтать о таких темпах работы. Он заставлял трудиться всех с утра и до вечера, и сам пахал за десятерых. Он постоянно подгонял своих коллег, и те работали с интересом, всех охватило общее воодушевление. И только сейчас, когда трое выдворенных из собственной же лаборатории учёных уселись в столовой на втором этаже главного здания института, все вдруг почувствовали безмерную усталость и желание просто посидеть несколько часов и отвлечься на что-нибудь, не касающееся работы.
Столовая была почти пуста. Только где-то в уголке спал, навалившись на стол, какой-то бледный мужчина, временами укладывая голову то на правое ухо, то на левое. Ольга прошлась к автоматам и заказала обильный завтрак на троих. Пока её не было, Сергей заговорил с Юрковским.
— Андрей Георгиевич, я считаю, что рано начинать сборку оружия. Данные исследований предварительные, нужны новые эксперименты. К чему такая спешка?
— Знаете, друг мой, за долгие годы знакомства с Ложкиным я понял одну важную вещь: Ложкин никогда не ошибается, когда речь касается науки. Сотрудничать с ним, значит присутствовать при работе ума запредельной силы. Это не значит, конечно, что он непогрешим. Но я ему верю. Если он думает, что пришло время сборки, то лучше ему не мешать. В конце концов, мы всегда можем разобрать образец, внести изменения и собрать заново, верно? — Старик откинулся на спинку стула и со скукой посмотрел в потолок. — Серж, вы когда-нибудь задумывались о предназначении разума?
Вопрос застал Сергея врасплох, и он промолчал, не зная, что сказать.
— А вот Ложкин считает, что разум — это высшая форма порядка. Это величина, в которой стремится выразиться жизнь. Разум, по его мнению, оправдывает любые действия, любые цели, если это способствует практической стороне дела. — Юрковский вздохнул и выпрямился, сложив руки на столе. — Но знаете, Серж, он забывает о том, что разум лишь орудие в руках человека. Разум должен быть полезен, иначе… Ну вот зачем человеку разум, если он не может и не знает, как его применить? А я считаю, что разум должен служить добру. Даже не так: разум — это и есть способность распознавать добро. Всё, что от злого — неразумно. — Старик улыбнулся, глянув на юношу. — Вижу, вы со мной не согласны. Это ваше право. Но задумайтесь об этом, когда вам будет столько же лет, сколько мне.
«ВМЭН» — самая первая повесть автора. Задумывавшаяся как своеобразная шутка над жанром «фэнтези», эта повесть неожиданно выросла до размеров эпического полотна с ярким сюжетом, харизматичными героями, захватывающими сражениями и увлекательной битвой умов, происходящей на фоне впечатляющего противостояния магии и науки.
В данный сборник вошли рассказы, написанные в самых разных жанрах. На страницах этой книги вас ждут опасности далёкого космоса, пустыни Марса, улицы пиратского Плимута, встречи с драконами и проявления мистических сил. Одни рассказы наполнены драмой, другие написаны с юмором. Некоторые из представленных работ сам автор считает лучшими в своём творческом багаже.
Да выйдет Афродита из волн морских. Рожденная из крови и семени Урана, восстанет из белой пены. И пойдет по этому миру в поисках любви. Любви среди людей…
Книга Алекпера Алиева «Артуш и Заур», рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг.В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. «Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет», — рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров — это тоже большой успех.Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане.
Уже почти полгода Эльза находится в коме после несчастного случая в горах. Врачи и близкие не понимают, что она осознает, где находится, и слышит все, что говорят вокруг, но не в состоянии дать им знать об этом. Тибо в этой же больнице навещает брата, который сел за руль пьяным и стал виновником смерти двух девочек-подростков. Однажды Тибо по ошибке попадает в палату Эльзы и от ее друзей и родственников узнает подробности того, что с ней произошло. Тибо начинает регулярно навещать Эльзу и рассказывать ей о своей жизни.
Действие романа писательницы из ГДР разворачивается на строительстве первой атомной электростанции в республике. Все производственные проблемы в романе увязываются с проблемами нравственными. В характере двух главных героев, Штробла и Шютца, писательнице удалось создать убедительный двуединый образ современного руководителя, способного решать сложнейшие производственные и человеческие задачи. В романе рассказывается также о дружбе советских и немецких специалистов, совместно строящих АЭС.
В юности Луду пережила психологическую травму. С годами она пришла в себя, но боязнь открытых пространств осталась с ней навсегда. Даже в магазин она ходит с огромным черным зонтом, отгораживаясь им от внешнего мира. После того как сестра вышла замуж и уехала в Анголу, Луду тоже покидает родную Португалию, чтобы осесть в Африке. Она не подозревает, что ее ждет. Когда в Анголе начинается революция, Луанду охватывают беспорядки. Оставшись одна, Луду предпринимает единственный шаг, который может защитить ее от ужаса внешнего мира: она замуровывает дверь в свое жилище.
Сейфеддин Даглы — современный азербайджанский писатель-сатирик. Его перу принадлежит роман «Сын весны», сатирические повести, рассказы и комедии, затрагивающие важные общественные, морально-этические темы. В эту книгу вошла сатирическая баллада «Карьера Ногталарова», написанная в живой и острой гротесковой манере. В ней создан яркий тип законченного, самовлюбленного бюрократа и невежды Вергюльаги Ногталарова (по-русски — «Запятая ага Многоточиев»). В сатирических рассказах, включенных в книгу, автор осмеивает пережитки мещанства, частнособственнической психологии, разоблачает тунеядцев и стиляг, хапуг и лодырей, карьеристов и подхалимов. Сатирическая баллада и рассказы писателя по-настоящему злободневны, осмеивают косное и отжившее в нашей действительности.