На пороге чудес - [21]
— Как вы себя чувствуете? — спросила стюардесса.
— Все в порядке, — ответила Марина. Ее глаза были горячими и сухими; она старалась их не закрывать.
— Вы не смущайтесь. Ваш симпатичный сосед разбудил вас вовремя.
Симпатичный сосед улыбнулся Марине. В его улыбке сквозила слабая надежда получить вознаграждение за благородный поступок.
— Далеко не всегда соседи проявляют такое понимание, — продолжала стюардесса. Она не торопилась уйти. В бизнес-классе мало пассажиров и делать особенно нечего. — Когда рядом кто-то храпит или кричит, они возмущаются, да так громко, что их слышно даже в хвостовом туалете.
— Все уже в порядке, — повторила Марина и отвернулась к окну. Ей захотелось поискать свободное место где-нибудь возле хвостового туалета…
Так что же все-таки случилось той ночью, как отделить действительный ход тех событий от позднейших фантазий?
Марина попробовала перенестись в само событие, а не пересказывать его долго и нудно. Она с удивлением вспомнила, что ей понравилась пациентка — двадцативосьмилетняя афроамериканка, высокая, широкоплечая, с огромным животом. Ее курчавые волосы были выпрямлены и зачесаны назад. Если она и боялась родов, то никак этого не показывала. В перерывах между схватками, а иногда и во время них, она рассказывала о других своих детях: двух девочках, у которых теперь появится брат. Марина сообщила по пейджеру доктору Свенсон, что схватки участились и идут теперь каждые четыре минуты, но родовой канал пока не расширился; сердцебиение плода нестабильное; если ситуация не исправится, нужно будет делать кесарево.
Но доктор Свенсон заявила, что картина ей ясна, и велела Марине ждать. Она не разрешила ей действовать самостоятельно…
— Что-нибудь видно в иллюминатор? — поинтересовался сосед.
— Нет, — ответила Марина.
— Я не понимаю, как вы выдерживаете. Сам я стараюсь не сидеть возле иллюминатора, а если все-таки приходится, я закрываю шторку и убеждаю себя, что я еду в автобусе. Прежде я вообще не мог летать. Потом посещал специальный тренинг, где нас учили самогипнозу. Теперь я почти не боюсь, но самогипноз действует лишь в сочетании с алкоголем. Хотите выпить?
Марина отказалась.
— Хотите газету?
Марина посмотрела на него. Ее попутчик был бледен, на щеках горели красные пятна. Ему явно хотелось, чтобы она спросила, зачем он летит в Майами и полетит ли потом дальше или останется там. Вот он обалдеет, если она сообщит ему, что летит в Южную Америку! Тогда он спросит, что она собирается там делать… Нет, лучше она промолчит.
…Кесарево она делала и раньше, но в ту ночь ей было велено ждать и наблюдать, а если ничего не изменится, то через час позвонить.
Сердцебиение плода слабело и усиливалось, слабело и усиливалось, но родовые пути пациентки так и не расширились. Марина еще раз послала сообщение доктору Свенсон, ждала и ждала ответа, но напрасно. Взглянув на часы, поняла, что часа еще не прошло, только сорок пять минут. Для доктора Свенсон правила были нерушимы. Она их не выполнила. Именно такая строгость правил всегда восхищала Марину — но только до того момента. Пациентка попалась разговорчивая, а время на разговоры у них было. Она пожаловалась, что очень устала и не только от схваток. Всю прошлую ночь она не спала — у двухлетней дочки болели уши. Муж высадил ее возле госпиталя пару часов назад, а сам повез девочек к своей матери. Два часа туда и два обратно, но, судя по всему, он еще успеет вернуться к началу родов. Лучше уж она подождет его. При первых двух его не было, обстоятельства не позволили, он не виноват…
Голос ее звучал громко, громче, чем нужно в маленькой палате.
— После родов всегда моментально забываешь, как это было, — вздохнула она. — Я вот не помню, было ли так же тяжко в те разы.
Тут она улыбнулась и добавила:
— В этом-то все и дело, верно? Ведь если бы женщины помнили свои муки, разве захотели бы они рожать других детей? И что тогда? Конец человечеству?
Час тридцать. Два часа ночи. Три часа.
Никакого ответа от доктора Свенсон.
За это время Марина приняла еще двое родов — те прошли без осложнений и не требовали присутствия штатного доктора. Женщины знали, как вытолкнуть из себя младенца. И даже когда не знали, процесс не останавливался.
Марина вернулась к роженице. Та терпеливо ждала.
Марину охватил ужас.
Потом, когда она вновь и вновь мысленно прокручивала тот фильм, во сне и наяву, именно эту его часть она анализировала тщательней всего, замедляя ход событий почти до нуля, рассматривала отдельно каждый кадр. И пугало ее не то, что роженица умрет или потеряет ребенка — нет!
Ее пугало, что она сделает что-то неправильно в глазах доктора Свенсон.
Вот если бы она действовала точно по инструкции и позвонила на пятнадцать минут позже, ничего подобного бы не случилось. Конечно, она усвоила этот урок. Конечно, доктор Свенсон вот-вот приедет…
Все сестры понимали ситуацию. Они готовили пациентку к операции, звонили анестезиологу, чтобы его разбудить, и приговаривали: «Мы готовим все, чтобы доктор Свенсон приехала и сразу взялась оперировать». Конечно, Марине нужно было позвонить другому доктору, но ей это даже не пришло в голову. Она тянула время, чтобы обезопасить себя.
Новый роман американской писательницы Энн Пэтчетт напоминает сказку братьев Гримм, разросшуюся до масштабов семейного эпоса. История главных героев, Дэнни Конроя и его сестры Мэйв, охватывает всю вторую половину ХХ века, а их судьбы оказываются роковым образом переплетены с Голландским домом — особняком на востоке Пенсильвании, когда-то принадлежавшим разорившейся династии нидерландских магнатов Ванхубейков. Сам по себе Голландский дом не населен призраками, но каждый, кто переступает его порог, в каком-то смысле становится призраком дома — куда бы он потом ни отправился, где бы впоследствии ни жил, повсюду носит с собой этот образ. У Дэнни и Мэйв только это и есть: безвременно ушедший из жизни отец, давным-давно превратившаяся в воспоминание мать, будто бы вышедшая из ночного кошмара мачеха и зловещий фамильный особняк.
Врач-биолог Марина Сингх отправляется в Бразилию на поиски своего бывшего научного руководителя. Исчезнувшая при загадочных обстоятельствах доктор Аника Свенсон жила в племени лакаши в глубоких джунглях Амазонии и занималась разработкой революционного препарата от бесплодия. Посланный на поиски пропавшей исследовательницы коллега умер, не обнаружив ее. Марине предстоит в самом сердце тропического леса искать ответы на опасные вопросы и разгадывать мрачные тайны – пропавшей исследовательницы, умершего коллеги, фармацевтической компании, в которой она работает, и даже свои собственные. «Предчувствие чуда» – одновременно приключенческий роман и философская притча.
Однажды воскресным вечером помощник прокурора Альберт Казинс оставил дома жену и детей и, захватив бутылку джина, отправился к Фрэнсису Китингу — коллеге, которого почти не знал, на вечеринку, на которую его никто не звал. Альберт не собирался целовать Беверли, жену хозяина, — все случилось само собой. Но это событие в результате разрушило два брака и навсегда изменило жизни четырех взрослых и шестерых детей. В одном из лучших своих романов мастер глубокой психологической прозы Энн Пэтчетт рассказывает о том, как складывались их судьбы на протяжении последующих пятидесяти лет.
В одной из стран Южной Америки, в особняке вице-президента, проходит пышный прием в честь дня рождения влиятельного японского бизнесмена господина Хосокавы. Высокопоставленные гости со всего мира завороженно слушают специально приглашенную звезду – легендарную оперную певицу Роксану Косс. Внезапно в зале гаснет свет. В дом врываются вооруженные террористы и захватывают в заложники и певицу, и ее слушателей. История, которая начинается с всеобщего ужаса перед лицом кажущейся неминуемой гибели, постепенно переходит в нечто совсем другое.
Приглашенные на светский прием гости с нетерпением ждали появления всемирной знаменитости – певицы Косc. Ее чарующий голос заворожил всех. Но прекрасный вечер был неожиданно прерван – в зал ворвались вооруженные террористы.С этого момента для всех участников драматических событий началась другая жизнь, а весь мир сузился до размеров одного зала…
Иллюзии и превращения были частью жизни Сабины. Как ассистентка известного фокусника она знала, откуда в шляпе появляется кролик, умела исчезать на глазах у зрителей и мило улыбаться, будучи распиливаемой на части. Как его жена она полагала, что хорошо знает человека, с которым состоит в браке… Однако после внезапной смерти Парсифаля оказалось, что свой самый сложный фокус он исполнил не не на сцене, а в жизни: выяснилось, что он жил под чужим именем, а его семья, якобы погибшая в результате трагического несчастного случая, на самом деле жива…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Улица Сервантеса» – художественная реконструкция наполненной удивительными событиями жизни Мигеля де Сервантеса Сааведра, история создания великого романа о Рыцаре Печального Образа, а также разгадка тайны появления фальшивого «Дон Кихота»…Молодой Мигель серьезно ранит соперника во время карточной ссоры, бежит из Мадрида и скрывается от властей, странствуя с бродячей театральной труппой. Позже идет служить в армию и отличается в сражении с турками под Лепанто, получив ранение, навсегда лишившее движения его левую руку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это история о матери и ее дочке Анжелике. Две потерянные души, два одиночества. Мама в поисках счастья и любви, в бесконечном страхе за свою дочь. Она не замечает, как ломает Анжелику, как сильно маленькая девочка перенимает мамины страхи и вбирает их в себя. Чтобы в дальнейшем повторить мамину судьбу, отчаянно борясь с одиночеством и тревогой.Мама – обычная женщина, та, что пытается одна воспитывать дочь, та, что отчаянно цепляется за мужчин, с которыми сталкивает ее судьба.Анжелика – маленькая девочка, которой так не хватает любви и ласки.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Имение Ривертон, Англия, 1924 год. Известный поэт покончил с собой во время вечеринки в честь летнего солнцестояния. Свидетелями были только две сестры-аристократки: обаятельная и жизнерадостная Эммелин, и красивая, умная, страстная Ханна. Одна — преклонявшаяся перед ним, другая — бывшая по слухам его любовницей. С тех пор сестры никогда не разговаривали друг с другом. Что же произошло на самом деле? Правду знала лишь горничная Грейс Ривз, всю жизнь пытавшаяся забыть события той ночи. Но семьдесят лет спустя, когда кинорежиссер из Голливуда решила снять фильм о произошедшем, старые воспоминания пробудились, и хранимые секреты начали открываться…
Читатели уже знакомы с героями первой части романа – четырьмя подругами и дочерью одной из них. Кульминационный момент «Кружево-2» – похищение Лили во время ее поездки в Турцию. Похититель и цель преступления окажутся очень неожиданными.Продолжение романа «Кружево». Главные герои – Лили, молодая кинозвезда, и ее мать Джуди Джордан, с которой наконец-то она встретилась в конце первой книги. Присутствуют и три школьные подруги Джуди, судьба которых подробно прослеживается в первой части романа. Все они – преуспевающие элегантные женщины.
Во время пикника на семейной ферме шестнадцатилетняя Лорен Николсон становится свидетельницей шокирующего преступления – ее мама Дороти убивает человека. Спустя пятьдесят лет эта история по-прежнему беспокоит героиню. Кем был тот человек и почему мама так поступила? Лорен понимает, что может упустить последний шанс узнать правду, и принимается искать ответы в прошлом Дороти. Она идет по следам незнакомцев, встретившихся когда-то в истерзанном войной Лондоне, чтобы понять, как их судьбы связаны с судьбой ее матери.
Корнуолл, 1933 год. Элис Эдевейн живет в красивом поместье вместе с семьей. Дни текут привычной чередой, а идеальному миру, лишенному забот, ничто не угрожает. Но однажды случается непоправимое – таинственно исчезает Тео, младший брат Элис. А вскоре после этого находят бездыханное тело друга семьи. Что это – самоубийство или преступление? И если самоубийство, то могла ли причиной стать пропажа Тео?В 2003 году детектив Сэди Спэрроу оказывается в Корнуолле. Гуляя по лесу, она случайно обнаруживает заброшенный дом – тот самый, в котором произошла трагедия.