Миннесота! Она пахла земляникой, солнцем и нежной травой.
Стояло лето, и все вокруг казалось Марине еще красивее, чем в воспоминаниях. Пока они с Андерсом ехали в такси, они еще помнили, что с ними случилось нечто невероятное. Но их внимание уже переключилось на другое — сначала на высокие дома, потом на деревья с густой листвой, на широкий размах прерии, где взгляд так легко устремляется к далекому горизонту, в какую сторону ни глянь.
Они вдыхали удивительно приятный воздух.
Андерс наклонялся вперед и давал указания таксисту-нигерийцу, а Марина опустила стекло, и ветер ласково струился вокруг ее пальцев и шевелил ее волосы, заплетенные в косу.
Ей почему-то вспомнилась поездка с Милтоном и Бовендерами на пляж под Манаусом и коза, которую Милтон ухитрился не сбить.
И не было для нее прекраснее места, чем Миннесота…
Когда они подъезжали к концу тупика, мимо них проехал мальчишка на велосипеде, но Андерс смотрел в другую сторону.
Он уже увидел возле своего дома двух мальчишек, которые двигались и играли, как Истер. Он схватил нигерийца за плечо и крикнул, чтобы он остановил машину, остановил немедленно!
Дверь такси распахнулась, словно дверца клетки; Андерс выпорхнул наружу, зовя сыновей по имени.
Несколько минут такси стояло, и Марина смотрела на этот мир, не имевший к ней никакого отношения, хотя она сама и возродила его.
Мальчишка на велосипеде круто повернул назад и с радостными воплями мчался по дороге к отцу.
Соседи уже открывали двери, слыша громкие крики.
Марина не заметила, как Карен выскочила из дома.
И вот она уже летела, едва касаясь ногами травы, в объятья мужа — маленькая, легкая и сияющая, как ребенок. Казалось, они ждали Андерса каждый день, держали над головой горящие палки и дикими криками ла-ла-ла-ла изливали свою душу небесам.
И вот он вернулся.
Марина привезла его назад.
И она сказала таксисту, чтобы он ехал дальше.
Она была тут лишней.
