На полынных полях - [25]
Игорь верил Растопчину, не допускал даже мысли, что в «Белом караване» старый генерал мог иметь личную корысть, но было бы глупо верить, что деньги не украли те, кто измыслил эту схему с героином.
«И ведь не мальчик ты уже был, Болотников! Чем ещё придётся за это платить?» – мелькнула мысль, резкая и режущая, как вспышка электросварки.
Не находилось ничего, что стало бы оправданием или утешением, и ясно ему было лишь одно: он не имеет права умереть, пока жив хоть один из виновных в Дашиной смерти…
Они пообедали в ресторане при гостинице, затем, пригласив Потапова к себе в номер, Болотников поведал ему об изначальной цели их поездки в Ильинское.
Сразу выяснилось, что Павел Петрович был в давней дружбе с погибшим отставным полковником.
– Все ульи для его пасеки моими руками сколочены! – не без гордости заявил Потапов. – А раньше и дом ему помогал восстанавливать: что по плотницкой и столярной части – рамы оконные, двери, полы с потолками – всё мной сработано. Вот, сгорело теперь…
Он согнулся в своём кресле, потёр ладонями виски, и удручённо продолжил:
– Михал Петровича жаль. Крепкий был старик и правильный. Да и брат его, Гавриил, светлым был человеком – царство им небесное! – Потапов задумался. – Я вот соображаю – всё из-за парня того случилось, что как раз перед праздником они к себе привезли.
– О парне – всё, что только знаешь! – оживился Игорь, который уже догадывался, что неизвестный человек является ключевой фигурой во всей этой истории.
– Знаю мало чего, – вздохнул Потапов. – Полковник, хоть и доверял мне, да лишнего болтать, видно, не приучен был. Мы встретились с ним третьего числа у магазина, поговорили чуток. Короче, парень тот – милиционер из Опорска. Фамилия – Рубахин. Его жена в музее работала, с Гавриилом вместе. Пока он воевал на Кавказе, жена уехала к родителям. Нашли его братья в чёрном запое, чуть живого. Несколько дней откачивали.
А потом эти бандюки нагрянули. Похоже, милиционер сильно досадил им, раз такую стрельбу затеяли! – Потапов повернулся к Игорю, разводя руками. – Вот и всё, что знаю.
– Уже намного больше, чем ничего! – Болотников на минуту задумался. – Милиционер, значит, точно целым остался?
– Насколько целым, я сам не видел, но люди рассказывали, что был на своих ногах, а вот увезли его на «скорой».
– Так-так-так! – Игорь продолжал напряженно соображать. – Стариков в селе хоронить будут?
– А где же ещё! Слышал я, Алексею – сыну Гавриила – телеграмму уже дали. Он у него на Камчатке где-то служит. Будут ждать, пока прилетит.
– Эх, не знал я, – с отчаянием закончил Потапов. – А то бы с тылу им подсобил – патронов с картечью у меня с полсотни лежит…
У Болотникова, очевидно, сложился в голове какой-то план.
– Вот что я думаю, Павел Петрович, – сказал он. – Те, кто подставил меня, скорее всего, виновны и в гибели твоего полковника с братом. А сейчас кто-то из той банды обязательно должен вертеться здесь рядом…
– Тебе виднее!
– Поможешь нам?
– А что я смогу?
– В мастерской у себя ты сможешь спрятать нас на пару-тройку дней, до похорон Вознесенских?
– Если на голых верстаках спать согласны, – пожал плечами Потапов, – у ребятни каникулы сейчас – почему и не спрятать…
Полковника Вознесенского с Потаповым связывала ещё и общая страсть к охоте. В лесу Павлу Петровичу не было равных: отличал каждую травинку, знал посвист любой пичуги, сразу видел следы зверей, что обитали в том или ином месте.
– Ну, Петрович, ты – леший! – восхищался, бывало, полковник, не успевая запоминать на ходу всё то, что показывал и пояснял ему Потапов.
– Сам не леший, – улыбался тот. – Но лешего внук и лешего сын – это точно: дед и отец лесниками были всю жизнь. Да и меня в первый раз из лесу в школу и к людям привезли лет в десять уже, а до этого – моя бабка была и учительницей моей, пока не померла.
Потапов поведал полковнику кое-что из своей истории.
Когда с подачи приснопамятного патриарха Никона выяснилось, что крестное знамение следует не двумя, а тремя перстами творить, часть людей из Ильинского, верных исконному благочестию, ушла ещё дальше в леса, отгородившись от мира большим болотом.
И приобщали к трём перстам по Руси мужиков на привычный манер – через рваные ноздри, через колоды и узилища, да не все сдались – молились по-старому по скитам да пещерам, истово верили, что сберегут, таким образом, души свои от скверны, что навёли на Русь…
Дед Павла Петровича был выходцем из этих староверов. Однажды, в гражданскую войну, обнаружил он в лесу городскую барышню – голодную и оборванную, уже отчаявшуюся когда-нибудь выйти к людям.
Оказалось, что на поезд, в котором уезжала она из Москвы к родственникам в провинцию, напала какая-то банда. Девушке удалось убежать в лес, и она несколько дней пряталась и шла неизвестно куда, пока не наткнулась на свою судьбу в лице молодого парня, свернувшего с охотничьей тропы на тихий плач.
Привёл он, было, свою находку в отчий дом, но строгий отец сразу поставил условие: либо он отводит срамную девицу туда, где и нашёл, либо сам с ней уходит, куда глаза глядят.
А поскольку глаза парня уже глядели исключительно на бедную барышню, он и ушел с ней в ближнюю деревню, где жил его родной дядька, также отщепенец, в своё время порвавший с семьёй из-за любви.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Роман знаменитого фламандского писателя, современного классика Хуго Клауса (1929–2008) «Пересуды» рассказывает о трагической судьбе братьев Картрайссе — бывшего наемника и дезертира Рене и несчастного инвалида Ноэля. Острая социальная критика настоящего и прошлого родной Фландрии скрывается в романе за детективным сюжетом.На русском языке публикуется впервые.
Озеро Тахо, 1973 год. Майклу Сатариано, который в молодости сражался с бандой Капоне в Чикаго, исполнилось пятьдесят лет, и теперь он управляет казино, которое принадлежит Синдикату. Когда крестный отец мафии Сэм Гьянкана приказал Майклу убить известного своей жестокостью гангстера по прозвищу Бешеный Сэм, он отказался это сделать. Однако Бешеный Сэм убит, и в происшедшем обвинили Майкла. Чтобы спасти семью, он соглашается стать свидетелем обвинения и воспользоваться Программой защиты свидетелей…
В центре повести Ларисы Исаровой «Запонки императора, или орехи для беззубых» — незаурядная героиня, занимающаяся расследованием преступления. Было напечатано в журнале «Смена» 1992, 4-6.
В сборник детективных романов Росса Макдональда вошли мало известные российскому читателю романы. В центре повествования — картины нравов состоятельных слоев американского общества, любовь и ненависть, страх и отчаяние, предательство и погоня за богатством. Романы отличает занимательная интрига, динамичность повествования, глубокое проникновение во внутренний мир героев.
Выдуманный сюжет действует в унисон с реальностью!Лето 2009. Магистр астрологии профессор Михаил Мармаров расследует весьма изощренное убийство звезды телеэкрана. Убийца не точит ножи, не следит за жертвой сквозь оптический прицел. Его оружие — всполохи резонанса: он нажимает курок, взведенный нами. По недомыслию, по легкомыслию. Нами.Убедившись, что его виртуальный метод действует, злодей, возомнивший себя владыкой мира, пробует применить свой метод на участниках саммита «Большой Восьмерки» (G-8) в июле 2009 года.
Поль Матисс, бывший агент спецслужб, а ныне практикующий врач, мечтает об одном — добыть средства для своей клиники, где он бесплатно «собирает по частям» молодых рокеров и автомобилистов, ставших жертвами дорожных катастроф. Только поэтому он соглашается принять предложение старинного друга и наставника, когда-то обучившего его шпионской премудрости, возглавить расследование загадочного дела, первый эпизод которого произошел в далекой Польше. Экстремисты от экологии разгромили биолабораторию — вроде бы с целью освободить подопытных животных.