На полпути с обрыва - [2]

– Ах, – произносил инженер, ознакомившись с очередной загадкой, – вы не представляете!

Возглас этот ни к кому не обращался, потому что в такую погоду никому и дела не было до древних крымских загадок.

Сам Всеволод занимался изобретением и конструированием самых маленьких летательных аппаратов, тех, что могли подняться в воздух с помощью мускульной силы человека. Это были махолеты, птицелеты и подобные им хрупкие, как правило, сооружения стрекозиного вида. Инженер пообещал в ближайшие дни показать в действии свой новый аппарат, но ждал, пока его перешлют в сложенном виде из Коктебеля.

Так что пока он сидел у моря, касался пальцами ног теплых волн и читал тоскливую, с точки зрения спутников, книгу.

Поэтов звали Карик и Валик. Наверное, когда-то было кино или стихи про Карика и Валика, только первоисточник забылся, а аналогии остались. Поэты были худосочны, коротко острижены по моде, ходили в длинных полосатых шортах, именовали друг друга милостивыми государями и настолько были заняты собственными переживаниями и собственным творчеством, что опасности для дам даже в темное время суток не представляли.

Главную опасность для девиц представлял композитор-песенник Миша Гофман, который не столько сочинял новые песни, как напевал всем свои старые, с его точки зрения, известные и любимые произведения. Он был невероятной подвижности, толстым, рыжим и с рыжими веснушками. И ручки у него были короткие и загорелые, а пальчики совсем маленькие, но очень шустрые, и казалось, что ручек, а тем более пальчиков у него несколько десятков, потому что стоило скинуть с плеча или коленки одну ручку, на ее месте появлялось еще штук пять, и все цепкие. Притом композитор тонко хохотал. Миша был старым, даже старше тридцати. Но его держали в компании, потому что он был очень свойским, знал массу веселых историй, со всеми был знаком и мог провести в ресторан или на концерт даже тогда, когда там не было ни одного свободного места.

– Любопытно, – сказал Всеволод, утыкая палец в страницу книги. – Здесь рассказывается о наших местах.

– Почитай вслух, – попросила Вероника, которой инженер очень нравился, потому что был суров, задумчив и очень умен. К тому же у него была красивая фигура и он мог заплывать за горизонт. Вероника дождаться не могла, когда он наконец начнет испытывать свой махолет, и заручилась его обещанием дать ей попробовать подняться в небо.

– Ты уже готова в него влюбиться, – с осуждением предупредила ее Кора прошлым вечером.

– Тебе он не нравится?

– Мне он нравится.

– Больше, чем надо?

– Вероника, мы же хотели провести месяц без личных переживаний! – возмутилась Кора. – Я знаю, чем это кончится через три дня. Окажется, что он недостаточно в тебя влюблен, посмотрел не тем взглядом на нудистку на соседнем пляже, читает, когда тебе хочется с ним обниматься, вообще женат и любит своих детей.

– Он женат? – в ужасе спросила Вероника, которая только эти слова и выловила из краткого монолога подруги.

– Он не женат, но это не меняет дела, потому что ты отыщешь другой повод пострадать.

– Зачем же мне страдать, если он не женат? – удивилась Вероника. Это означало, что она уже начала влюбляться в инженера-авиатора и скоро их мирной жизни подойдет конец. Композитор-песенник вызовет инженера на дуэль, кто-нибудь из поэтов покончит с собой, охотник Грант утопит свою зеленую возлюбленную, и начнутся иные катаклизмы.

Ничего не подозревавший инженер, которому, как казалось Коре, куда больше нравилась она, нежели ее подруга, начал читать вслух, чуть повышая голос, когда волна набегала на берег и, шурша по гальке, уползала обратно.

– …Некогда, – читал он, – скала Дева имела иную форму, нежели сегодня, и представляла собой завершение каменного гребня, берущего начало у нынешней нижней дороги. Там, где гребень скалы вливался в материк, располагалась прибрежная крепость, построенная еще до появления здесь древних греков дикими племенами тавров, обитавших на побережье Крыма. Крепость эта хоть и отличалась небольшими размерами и может именоваться скорее форпостом или наблюдательным пунктом, играла немалую роль в обороне полуострова…

Кора подняла голову, мысленно проводя линию от вершины скалы Дева в сторону берега. Инженер Всеволод, словно угадав ее мысли, заложил пальцем страницу и произнес:

– Это недалеко отсюда, надо будет обязательно сходить и посмотреть, что от нее осталось.

Далеко не все подданные королевства Вероники и Коры были покорными и заинтересованными слушателями Всеволода. Миша Гофман гулял довольно далеко, разыскивая в гальке выброшенные ночным штормом прозрачные камешки. Поэты, хоть и сидели рядом, играли в шахматы и вряд ли прислушивались, охотник Грант стоял у самой воды и вглядывался в горизонт. Покрытая шерстью Кломдидиди сидела у его ног, обняв руками шерстяные коленки, и тоже вглядывалась в горизонт. Вероника дремала у ног Коры, подставив спину солнцу и накрыв голову бумажной шляпой. И неясно было, слушает ли она чтение или мысленно целуется с чтецом.

– Продолжайте, – милостиво повелела Кора, и инженер послушно в путь побег.

– Из этой крепости стражи видели первые греческие корабли, что медленно плыли на север, к таинственным гипербореям, всматривались в потрепанный парус «Арго», на котором прекрасная Медея убила своего брата…