На полпути к себе... - [33]

— Очень! — ответил Корнеев. — Но и ты тоже красивая!

Юна растерялась. Ни Симка, ни тем более Геннадий никогда не говорили ей, что она красива.

— Сколько же маме здесь лет?

— Кажется, двадцать один, — и Юна стала рассказывать о Фросе, о встрече с ней в детдоме. О книгах и сказках, прочитанных и сочиненных ими вместе. О сказках, которые порой придумывала и сама Фрося. И что она, Юна, полюбила сказки на всю жизнь.

— А ты помнишь хотя бы одну? — перебил ее Корнеев. — Я тоже очень люблю сказки. Как-нибудь тебе сочиню.

— Конечно, помню, — обрадовалась Юна, — хотите, расскажу? Про козлика.

— Валяй. А финал знаю: остались от козлика рожки да ножки.

За панибратством Юна увидела интерес к ней. Она также видела, что удивляет его своей простотой, вернее, отсутствием какого-либо женского жеманства. И интерес этот скрывает за бравадой.

Почему вспомнилась ей эта сказка? Может быть, потому, что она была самой последней, которую Юна услышала от Фроси? Вполне возможно. Перед глазами Юны, словно на фотобумаге, проявился тот день, когда мама рассказала историю про козлика. Тогда Юна заканчивала, кажется, девятый класс и вдруг тяжело заболела. Высокая температура держалась несколько дней, а врачи никак не могли определить, что с ней. Подозревали воспаление легких и лечили от него. А Фрося поила ее настоями из трав. В конце концов болезнь удалось побороть. В тот день прошел кризис. Юна открыла глаза и увидела маму, ее усталые и счастливые глаза.

— Ма, — позвала она.

— Я тут, доча, — отозвалась Фрося. — Чево, ясонька?

— Ма, расскажи сказку, — попросила Юна, — только совсем новую.

И Фрося ей рассказала историю козлика.

— Так вот, слушайте сказку про козлика, — немного даже торжественно проговорила Юна. — Жил-был козлик. И было у него три брата и три сестры. Братья — серенькие, а сестры — беленькие. Все они, кроме козлика, были похожи друг на друга и на своих родителей: папу — козла и маму — козу. Как полагается, были у них быстрые ножки, рога, длинные уши и маленькие бородки. А наш козлик ну ни на кого не был похож. Ноги длинные. Во все стороны разъезжаются, уши короткие, а бороды и вовсе нет. Но самое ужасное — у него был всего один рог, да и тот рос посредине лба. И еще… Этот рог светился в темноте!

«Наш братец-то урод», — говорили сестры.

«Мда-а-а? — мекали утвердительно братья, — бороды нет. Рог — один, да и тот светится».

Братья и сестры играли в разные игры, а козлика не принимали. Он бегал один по лесу и разговаривал только с ветром. Ветер стал его верным другом. Он то догонял козлика, то отставал от него. Но как-то выдался жаркий день. Ветер потерял силы. Листья на деревьях не шелестели. Травинки не замечали друг друга. Они поникли.

«Я заболел. Может, даже простыл, — сказал козлику ветер. — У меня жар. Играй один».

И надо же такому случиться: в это время пролетала бабочка. Козлик повернул голову. Такой красивой бабочки он еще не видел. Другие были обыкновенными, белокрылыми. Их звали капустницами. Эта же коричневая, с красными разводами. Белые крапинки горошком были рассыпаны на ее крыльях. Козлик не мог удержаться и побежал за ней. Ноги его разъезжались, и бабочке было смешно: он такой большой, а догнать ее не может…

«Подожди меня! — крикнул козлик. — Ты самая красивая бабочка, какую я видел!»

«Я знаю, — ответила бабочка. — Недаром майский жук сватается ко мне, — и она села на ветку дуба. — Смотри. Этот дуб он подарит мне, и я буду жить среди его листвы. Ни у одной бабочки не было такого дворца!»

«Нет, лучше выходи замуж за меня, — сказал козлик. — У меня рог светится в темноте!»

«Ты сошел с ума! — бабочка засмеялась. — Чтобы я пошла за такого уродливого однорогого козла?! Нет, вы только на него посмотрите! Я по ночам сплю! Свет мне не нужен. И летать ты не можешь. Даже по земле-то бегать как следует не умеешь».

Козлик пошел прочь от бабочки.

«Какая она злая! Никогда я больше к ней не подойду!» — подумал он.

Не видя дороги, козлик шел, низко опустив голову, и не заметил, как солнце ушло спать и в воздухе стало прохладнее.

«Почему ты такой грустный?» — услышал козлик знакомый голос ветра.

«Ты, наверное, знаешь. Я никому не нужен. Не умею летать, и у меня всего один рог».

«Как — не нужен? — просвистел удивленно ветер. — Я выздоровел. Стал опять крепким и сильным. И ты всегда будешь нужен всем со своим одним светящимся рогом».

В свои огромные легкие ветер набрал столько воздуха, сколько могло уместиться в половине мира, а может быть и больше. А потом как выдохнет все разом, и козлик даже не успел почувствовать, как взлетел. Он летел по небу, и рог его прочерчивал светом путь. С тех пор этот след освещает дорогу всем заблудившимся.

Вот и все, — закончила Юна сказку, — название для нее я придумала уже взрослой: «Тропа единорога». Порой мне кажется, что потерявшиеся путешественники обязательно ищут на небе эту тропу. Она их потом выводит к людям…

Юна пригорюнилась. Она была еще в том времени. Она была еще с Фросей…

— Глупая детская выдумка, но как же мне плохо без мамы!.. — вздохнула Юна. Впервые за десять лет она пожаловалась незнакомому человеку.

— Она что, мама твоя, несчастной была? У нее что, никого не было? — спросил Корнеев.