В заливе, стиснутом отвесными стенами, было очень тихо. Мне казалось, что я иду по огромному полутемному амфитеатру. Сейчас я был один на плоту. С берега не доносилось ни единого звука. Небольшой пирс и низкие навесы были освещены прожекторами. Там я увидел людей, украшенных цветами. На отдельные фигуры падал свет, но почти вся толпа стояла в темноте. Здесь были сотни самоанцев.
Когда мы находились в двадцати футах от маленькой деревянной пристани, что-то всколыхнулось во мне. Я пристально смотрел на стоявших в напряженном безмолвии зрителей. Я чувствовал всю торжественность момента. Я стоял безмолвно, подавленный тишиной. Принимая приветствия, я в смущении наклонил голову. Дюйм за дюймом продвигался плот в полосе света. Наконец он прикоснулся к пирсу.
Я пришвартовал плот четырьмя крепкими канатами и ступил на берег. Губернатор Самоа, мистер Лоуи, и его супруга стояли на пристани. Миссис Лоуи изящным жестом повесила мне на шею гирлянду цветов. Я произнес несколько слов в микрофон. Затем я был представлен самоанским вождям и народу.
После этого я вернулся на плот взять Микки.
— Идем, Микки, мы прибыли на Самоа и отправляемся на берег.
В 1.30 ночи, 15 октября, я высадился на берег, закончив плавание, продолжавшееся сто пятнадцать дней, во время которого я покрыл от 6400 до 6700 миль. Два дня спустя во время торжественной церемонии «Кава» (традиционный обряд полинезийцев), на котором присутствовали все вожди и знатные люди острова, мне было присвоено почетное звание «Таутаи О Ле Васа Лаолао», что значит: «Капитан дальнего плавания».
Мой плот «Семь сестричек» остался в Тутуила как дар народу Американского Самоа. Он будет помещен в музее.
Я провел несколько дней в прекрасном и дружественном Тутуила. Потом австралийское газетное агентство «Аустралиен Консолидейтед пресс» прислало самолет с острова Сува, из группы Фиджи. На этом самолете прилетел репортер и очеркист агентства Том Фаррел и с ним фотокорреспондент. Я вылетел с ними из Паго-Паго, захватив с собой Микки. На острове Сува мы пересели на американский самолет, который стремительно перенес нас через Тихий океан на остров Кантон, в Гонолулу, а оттуда — в Сан-Франциско. После краткой остановки в Техасе, на моей родине, самолет «ДС-7» опустился в Нью-Йорке в Айдлвилдском аэропорте.
Все было организовано как нельзя лучше. Когда вышли пассажиры и я остался один в кабине, Тедди поднялась по трапу на самолет. После первых приветствий она сказала сквозь слезы:
— Бил, в следующий раз я отправлюсь с тобой. Было так мучительно ждать!
— Ты думала, что я погиб?
— Нет, ты сказал мне, чтобы я не беспокоилась. Но все считали, что тебя нет в живых.
Затем мы попали в руки фотокорреспондентов и репортеров. Микки чуть не сорвалась с привязи — она стремилась назад, на плот.