На первый взгляд - [46]

– Они перестали со мной разговаривать. Уходили после концерта, оставляли меня в автобусе одного. Распускали слухи. Репетировали без меня. Меняли соглашения и сет-листы, чтобы на сцене я выглядел полным придурком. Через год я понял намек. Позвонил в People и сделал заявление, что начинаю сольную карьеру.

Гнев обжигает мои внутренности и бьет в голову. Как они могли с ним так поступать?

– Тайлер. Мне очень жаль. Так это они распускали все эти слухи после того, как ты начал сольную карьеру?

– Угадала. Они не живут на пособие. И с почками у Гаррета все в порядке, – Тайлер закатывает глаза. Затем снова возвращается к концерту. – Я еще никогда не играл без них. Не знаю, смогу ли…

Пол гудит, будто от панического бегства. Моя первая мысль о землетрясении. Тайлер стонет и ложится на спину.

– Они здесь. Начинается.

Я встаю на ноги.

– Давай.

Он прячет лицо в ладонях. Приглушенным голосом говорит:

– Кажется, я передумал.

– Слишком поздно, – я поднимаю его. – Ты раскачаешь мир. Для этого надо встать.

Он смотрит на меня, и мир сужается до нашего сердцебиения, дыхания и мягкого, ритмичного постукивания его «Конверса». Ну, и шума толпы.

Боковая дверь открывается.

– Все собрались, – говорит мужчина в черной футболке охранника. – Откроем пару дверей, пока эти девчонки их не вынесли?

Тайлер берет гитару и сет-лист.

– Сейчас или никогда.

* * *

Толпа вливается внутрь, гудя от возбуждения, несется к сцене. Перед тем как уйти за кулисы, Тайлер указывает мне место в первом ряду, в центре. Сидеть негде, так что приходится стоять в надежде, что меня не раздавят. Я прижимаю камеру к груди, чтобы ее не сломали. Огни гаснут, и низкий гул сменяется криками. На сцену выходит Тайлер, на нем – черная футболка, джинсы и «Конверсы». Голова опущена, волосы падают на глаза. Тайлер пытается остаться серьезным, но широкая улыбка появляется на лице, когда он садится за фортепиано.

Меня настигает мысль, что я хочу повернуться к Тайлеру и разделить с ним этот момент. Так странно, что он сейчас не рядом со мной.

– Спасибо огромное, что явились провести со мной ночь пятницы по первому зову. Давайте зажжем!

Мой палец тянется к кнопке «запись», но я на нее не нажимаю. Когда он начинает петь свой дебютный сингл «Хамелеон», крики становятся оглушительными, а я запихиваю камеру в сумку. Сегодня нужно жить моментом.

Глаза Тайлера скользят по морю фанатов и останавливаются на мне. Выражение его лица светлеет, все тревоги исчезают. Его брови поднимаются, губы чуть кривятся, и одно это заставляет мое сердце бить сильнее, чем любой барабан.

Следующие пятнадцать минут и три песни он делит между гитарой и фортепиано безо всяких усилий. Чем дольше поет, тем ровнее звучит его голос.

Тайлер любит музыку.

Тайлер – сам – музыка. Он не мог бы заниматься ничем другим. Несмотря на все, что произошло, его семья не заберет у него музыку.

Я знаю слова большинства песен, но не подпеваю, даже не мурчу. Не могу отвести глаз от Тайлера. Связные мысли покинули голову. Что-то внутри меня потрескивает, и я не знаю, то ли это преломляется свет, то ли его энергия. Передо мной не рок-звезда, а просто милый, забавный, задумчивый мальчик, к которому я так привыкла.

– Вы – просто нечто! – заявляет он, откидывая мокрые волосы назад. – Я в восторге.

Он представляет свою команду – предоставляя им минуту славы. После того как гитарист, басист и ударник исполняют соло, они уходят, оставив Тайлера наедине с залом. Он сидит на стуле посредине сцены.

– А сейчас мы немного замедлимся, – говорит он, подкручивая колки. Новый всплеск ликования поднимается к потолку. Тайлер играет акустический сет из шести песен. Все чувства этой ночи проступают на его мокром лице. Облегчение, усталость, боль и восторг смешиваются. Свобода. В свете прожектора, направленного только на него, становится очевидно: ему не нужно быть частью группы. Он никогда и не был. Все глаза всегда оказывались устремленными только на него.

Резкий аккорд дрожит и тонет в криках.

– Следующая песня – новая. Настолько новая, что будет доступна только как цифровой бонус-трек. Я написал ее лишь вчера. – Это заявление вызывает волну смешков. Он снова смотрит на меня. От этого кружится голова, а дышать становится трудно. Он играет несколько бойких аккордов. Это скорее баллада со звонким припевом.

– Следя за дождем, шагая меж крыш с радугой на руках…

Здесь слишком жарко. Меня стиснули, со всех сторон напирают фанаты. Тайлер написал обо мне песню, и это самая романтичная вещь на свете, но он играет ее на публику, а я хочу быть с ним наедине.

– Спасибо вам огромное, друзья! Надеюсь, вам нравится новая музыка так же сильно, как и мне. Я скоро вернусь и пообщаюсь с вами, насколько хватит сил, – он лезет в карман и швыряет в толпу горсть медиаторов. В последний раз подмигнув мне, он уходит со сцены.

Теперь все бегут к двери. У его автобуса уже выстроилась очередь за автографами. Я не двигаюсь с места. Не думаю, что смогу.

Проходит пять минут, может быть, десять. Но я иду по залам как на автопилоте. Я не уверена, куда именно направляюсь, но точно знаю зачем. Два охранника кивают, видя мой VIP-пропуск, и пропускают меня в его гримерную. Я стучусь один раз и открываю дверь. Тайлер сидит за фортепиано, время от времени нажимает на клавиши и пишет что-то в блокноте. Музыка, еще больше музыки. Ему недостаточно играть час, всегда нужно больше.