На первый взгляд - [45]

– Представляю тебя с книгой после концерта.

Он опускает глаза, крутя медиатор в пальцах.

А потом я вижу что-то, лежащее рядом с койками. Я быстро наклоняюсь и хватаю сверкающий на полу диск.

– Саундтрек к «Холодному сердцу»? Серьезно, Тайлер?

– Это – Джесс.

– Джесс. Ну, конечно.

– Мама обычно позволяла ей проехаться с нами по Техасу и Оклахоме. Джесс чувствовала себя такой взрослой, сама собирала чемодан и представляла, что она Тэйлор Свифт, путешествующая с площадки на площадку.

– Хорошая попытка с Джесс. Но я все еще уверена, что он твой, – я вытаскиваю CD и делаю фото, затем открываю Твиттер.

у @TylerLance эклектичные вкусы, ребята!! Только что обнаружила, что он ЛЮБИТ «Холодное сердце». Знает все слова всех песен.

Я показываю ему твит.

– Забудь про пауков. Думаю, я нашла лучший способ тебя шантажировать.

Его глаза сузились, но он борется с улыбкой.

– Ты не посмеешь.

– Ой, правда? – Мой указательный палец зависает над кнопкой твитнуть.

Он бросается на меня, смеется и обнимает меня со спины. Его руки на моей талии, а губы – у самого уха.

– Удали.

Я вздрагиваю, но не сдаюсь.

– Ни за что, любитель холодных сердец.

Он разворачивает меня, так что мы оказываемся лицом к лицу. Я кладу руку ему на грудь, намереваясь оттолкнуть его, продолжить веселье, но она обладает собственной волей и хочет остаться на месте. Его смех замолкает, а сердце стучит под моей ладонью. Он отводит прядь моих волос, прежде чем прошептать мне на ухо, вызывая мурашки.

– Я серьезно.

Я стараюсь, чтобы мой голос звучал беззаботно. Трудно говорить, когда между нами меньше дюйма.

– А как ты меня остановишь?

– Найду слабые точки, – он склоняет голову, очень медленно, дюйм за дюймом, и останавливается там, где моя шея встречается с плечом. – Думаю, одну отыскал.

Его теплое дыхание щекочет мне кожу, сладкозвучный голос проходит сквозь меня как ток. Я не могу говорить. Я и дышать не могу.

Он движется к основанию моей шеи, и я чувствую его улыбку на моей пылающей коже.

– О. Здесь. Именно здесь.

Теперь я чувствую сильный опьяняющий аромат его шампуня. Мое сердце пытается выпрыгнуть из груди. Зная, что он чувствует, какое влияние оказывает на мой пульс, я ощущаю себя напуганной и беспомощной. Еще страшнее становится от мысли, что это все кончится.

Он поднимается линией подбородка, пока не целует меня в щеку, так легко, что я даже не могу сказать, был ли поцелуй. Все мое тело – огонь и лед.

– Лэс, – шепчет он вновь у моего уха.

– Ммм.

– Ты не ломаешься.

Если честно, я сломалась давным-давно. Но если я хочу подписать контракт со «Стеклянным Кубом», нужно на сто процентов сконцентрироваться на работе. Чего я не собираюсь делать, так это стоять здесь, влюбляясь в мальчишку, который может сломать меня как веточку меньше чем за секунду.

В этот момент автобус резко тормозит. Меня бросает на диванчик, раздается веселый голос Джима:

– Приехали, детки!

Тормоза визжат, а двигатель звучит громче чем когда бы то ни было, его гул пронизывает меня от самых ступней до головы. А может, это длится всего миг. Приносит облегчение и грусть. Тайлер проводит по волосам пятерней.

Я поправляю топ, натягиваю его до шорт.

– Где мы?

Тайлер садится на диванчик рядом со мной.

– Ирвин Плаза, – он снимает шнурок со своей шеи и надевает на мою: с него свисает VIP-пропуск.

– Зачем это?

– Кое-кто подкинул мне прекрасную идею. Она сказала, что для того, чтобы я не нервничал насчет возвращения, нужно сыграть концерт-сюрприз. Почувствовать настроение и привлечь аудиторию. Я уже подготовил твит, – он показывает его мне.

Сюрприз! Играю в Ирвин Плаза в семь. Ловите момент. Увидимся! – Т.

– Нужно только нажать «отправить», – говорит он так, будто нажатие кнопки равносильно прыжку с парашютом.

День на репетиционной базе, когда я предложила ему дать концерт-сюрприз, казалось, был так давно. Я стучу пурпурным ногтем по ламинированному пропуску.

– Хочешь, чтобы я пошла на твой концерт?

– И не только. Я хочу, чтобы ты увидела – на самом деле увидела меня.

– Я видела тебя. И сейчас вижу, – дразнюсь я.

– Нет, не видишь. Ты меня совсем не знаешь, – он проводит пальцем по моей щеке, которую все еще покалывает, глядя на мои губы как на упущенную возможность. – Скажи, что пойдешь.

Мне надо идти домой, снимать дюжину видео, чтобы оживить эфир, рекламировать The Hautness и беречь контракт со «Стеклянным Кубом». Я должна работать.

Разве понедельники не предназначены именно для этого?

– Я уже здесь.

* * *

– Нервничаешь? – спрашиваю я десять минут спустя.

Мы сидим на краю сцены, болтаем ногами. Толпа будет здесь в любую минуту. На сцене уже расставлены инструменты и бутылки с водой.

Тайлер кивает, глядя на огромную бетонную площадку перед нами.

– Ты же знаешь, что сведешь их с ума.

– Конечно, – он улыбается, но улыбка быстро гаснет. – И все равно нервничаю.

Я медлю, не уверенная, что хочу знать так много. Потому что чем больше я о нем знаю, тем больше о нем думаю. Больше переживаю. Но любопытство побеждает.

– На VMA ты сказал, что ребята выкинули тебя из группы. Что случилось?

Он ставит ногу на бортик сцены и упирается локтями в колено.

– Может, выкинули – неверное слово. Они вывели меня, полностью игнорируя. Мы прекрасно ладили. Но когда «Склад и лад» стал хитом, СМИ начали навешивать на нас ярлыки. Я стал секси, Гаррет – серьезным, Кори – приколистом. Сперва было забавно, все от меня с ума сходили. Братья дразнили меня без конца. А после первого мирового тура ничего забавного в этом уже не было. Их не замечали на интервью, спрашивали только меня. Все девчонки хотели познакомиться со мной.