На перепутье - [6]
Перри выглянул в иллюминатор: пробка все еще лежала на воде, тихо покачиваясь в лунном свете. Наверное, не надо ему гоняться за этой юбкой. Но Леон молча флиртовал с ней весь вечер, хотя она вроде бы не проявляла к нему никакого интереса. И потом, пошла же она сюда с ним…
— О, Леон делает серьезные вещи. Знаете, такие огромные. Героические. Может быть, потанцуем?
Одной рукой он обнял Тару за талию и начал в такт музыки двигаться по комнате, уткнувшись носом ей в шею.
— А мы с Блэр самые обыкновенные люди. Вот почему нам нравится покровительствовать художникам-примитивистам. Ну, знаете, не слишком интеллигентным, не слишком развитым… но и современным художникам тоже, разумеется. А вы что еще любите, кроме ваших древних сокровищ?
Тара вывернулась из его объятий и направилась к лестнице.
— Полагаю, нам следует присоединиться к остальным.
Когда они вернулись на палубу, Леон заметил, что Перри обнимает Тару. Еще он заметил, что Тару это раздражает. Он видел недовольство в ее глазах, хотя явно она его не выказывала. Надо же, как любопытно: взрывная, но умеет сдерживаться.
— А вот и наш эксперт, — сказал Леон. — Вопрос на засыпку: для чего были созданы первые статуи в человеческий рост?
Тара улыбнулась ему и только тут заметила, что машинально унесла свистульку из каюты. Она протянула ее Перри.
— Простите, это ваше. — Она всунула свистульку ему в руку, чтобы он перестал лапать ее грудь, когда, убрав руки с ее талии, усаживал ее рядом с Димитриосом. На Перри Готарда и ему подобных с их примитивными замашками не стоило даже обижаться. Тара еще раз слегка улыбнулась Леону и почувствовала, что у нее снова перехватило дыхание. Она тряхнула головой:
— Для чего? А для чего вообще искусство? Чтобы воплотить внутреннее ощущение художника во внешнюю форму? Передать свои мысли? Утвердить определенные ценности? Воспеть физический мир?
— Нет! Куда практичнее! — Леон громко рассмеялся. — Впервые статуи начали создавать в Древней Месопотамии, и они заменяли своих хозяев: стояли вместо них в храмах, чтобы молитвы богам могли возноситься постоянно, а живой человек тем временем занимался бы своими мирскими делами. Умно, верно? — Леон снова рассмеялся, на этот раз над изумлением Тары, и повернулся к Димитриосу. — Я прав, верно?
— Да, совершенно правы. — Пытаясь скрыть свое удивление, Димитриос старался говорить как можно безразличнее. — Эти «молящиеся статуи», о которых вы говорите, были выполнены грубо, без изысков, и все же их можно назвать предметами искусства. — Он повернулся к Таре. — А ты наверняка знаешь, что ранние скульптуры часто изображали подношение или были культовыми фигурами смерти, заменяя действительное лицо…
Теперь Тара внимательно взглянула на Леона. Замещение реального лица? Ее бронзовый бог-атлет изображает когда-то жившего человека? Не может такого быть! Вот бы найти этого человека! Кем он был? Прядь светло-русых волос, упавшая Леону на лоб, придала ему почти мальчишеский вид, но жесткая складка губ отметала любое подозрение в уязвимости. Тара опустила глаза на еще пенящееся шампанское. Как мог человек, обладающий таким магнетизмом и явным интеллектом, расстреливать акул, чтобы развлечься? Что он делает здесь, в компании этих утомленных потребителей удовольствий? Она повернулась к Димитриосу, который все еще переживал по поводу ее невнятного ответа:
— «Молящиеся статуи», Димитриос! Ну разумеется. Ты же знаешь, о них на какое-то время забыли. Почему бы не опубликовать об этом статью в «L'Ancienne»?
— Действительно, почему бы и нет? — Димитриос повернулся к остальным. На этой приятной ноте они и покинут это странное сборище. — Тара является редактором очень эрудированного издания, у которого немного читателей, но зато они все энтузиасты. — Он взял ее за руку, поднял с шезлонга и вежливо поклонился хозяевам. — А теперь нам пора прощаться. У нас осталось всего несколько дней на раскопках, так что мы должны начать нырять с утра пораньше. И мы будем очень вам признательны, — Димитриос скупо улыбнулся, — если вы снова не начнете масштабную охоту на акул. — Они повернулись, чтобы уйти.
Перри крикнул им вслед:
— Тара, если завтра вы найдете статую женщины-атлета и если она окажется недоделанной, тащите ее сюда. Вы ведь знаете, мы собираем предметы примитивного искусства.
Он выстрелил в море еще одной пробкой.
— Бог ты мой, какая серьезная дамочка.
— А ее босс в нее влюблен, — заметила Блэр, протягивая свой бокал.
— А я влюблен в тебя, — осклабился Леон, позволив себе последний взгляд на Тару, удаляющуюся от яхты на корабельной шлюпке. Он вылил остатки своего шампанского Блэр за шиворот и протянул бокал Перри за новой порцией.
Ледяное шампанское заставило Блэр взвизгнуть.
— Ах ты, грубое животное! Я накажу тебя за это и буду спать сегодня с Перри. Или, — она многозначительно помолчала, — я еще не знаю. Вы оба сегодня такие забавные, и, возможно, я буду спать с вами обоими. Если, конечно, — она снова сделала паузу, — вы не предпочтете друг друга, по-гречески.
Леон снова полил ее шампанским, мимоходом отметив, что головная боль не исчезла. Он ощущал ее за глазами, как тупое давление, но предпочел не обращать внимания.
Лорен Встреча с бывшим, которого вы не видели почти десять лет, никогда не бывает удачной. Столкнуться с бывшим, когда он тебя арестовывает, — это унизительно. Наручники застегиваются на моих запястьях в тот самый момент, когда он обещает ненавидеть меня до последнего вздоха. Я не могу его винить. Он умолял меня не уходить. Он не знает, что уход от него разбил мое сердце так же сильно, как и его. Это было не ради меня. Скорее, это было ради кого-то другого.Гейдж Я уехал из города после того, как ураган «Лорен» разрушил мое сердце.
Она — Голливудская принцесса. Он — ее новый телохранитель. Он не планировал, что она предложит ему секс без обязательств при трудоустройстве. Бизнес официально смешался с удовольствием.Стелла После тяжелого публичного разрыва я зареклась не ходить на свидания. Этот договор меняется, когда мой новый телохранитель входит в парадную дверь. Хадсон совсем не похож на мужчин в этой индустрии. Он черствый, холодный и не хочет проводить со мной ни секунды дольше, чем нужно. Все меняется, когда я начинаю размораживать его ледяной покров и обнаруживаю настоящего мужчину, скрытого внутри.Хадсон Я не хочу иметь ничего общего с голливудской жизнью. То, что мое лицо красуется на обложках журналов, не похоже на приятное времяпрепровождение. Эта работа временная и была предоставлена в качестве одолжения моему брату, который заботится о своей больной жене. Моя проблема? Я узнаю настоящую Стеллу, а не ту женщину, которую показывают по телевизору. Я пытаюсь бороться со своим влечением и сохранять наши отношения профессиональными, пока она не делает предложение: секс, пока я здесь, а потом мы разойдемся в разные стороны. Как я могу отказаться?
Иногда случается так, что в одном теле уживаются сразу несколько личностей. У каждой своя судьба, свои радости и проблемы. Как же решить, какая из них настоящая? Кто здесь друг, а кто враг? Изоляция всё расставит по своим местам. Роман «История болезни» – это продолжение романа «Изоляция». Полюбившейся читателям Чиаре Манчини придётся вернуться в прошлое, отыскать точку, когда её мир раскололся, и постараться собрать его воедино, ведь на кону самое важное – семья. Есть события, на которые мы не можем повлиять, но всегда можно сделать правильный выбор и остаться человеком.
В книге современной американской писательницы Кристи Кохан рассказывается о непростой судьбе трех наших современниц – американок, о поисках ими своего места в этой грозящей многими опасностями и соблазнами жизни.
Известная манекенщица Августа Феверстоун решает разыграть собственное похищение, однако хорошо продуманный план неожиданно разваливается как карточный домик, и жизнь девушки теперь зависит от загадочного и опасного незнакомца. Но кто он? Преступник или защитник? Циничный негодяй или сильный, мужественный, страстный возлюбленный, посланный Августе самой судьбой?..
Жизнь Энни Макхью рухнула в одночасье. В автокатастрофе погибли родители, и неожиданно выяснилось, что ее свидетельство о рождении подделано, что теперь ей предстоит освободить дом, который она привыкла считать родным, а ее настоящая мать принадлежит к сливкам высшего общества.Энни полна решимости выяснить, почему Клара Бичем отказалась от нее, и звонит в дверь роскошного дома. Но попадает она в особняк не как неожиданно обретенная дочь, а совсем в ином качестве…