На парусниках «Надежда» и «Нева» в Японию. Первое кругосветное плаванье российского флота - [5]
Итак, я, находившись в английском флоте, вознамерился побывать в Ост-Индии и Китае. Граф Воронцов, российский в Англии посланник, доставил мне вскорости к тому случай, и я отправился в 1797 г. на военном английском корабле в Ост-Индию. Пробыв там около года, пошел на купеческом судне в Кантон с тем намерением, чтобы испытать опасное плавание по Китайскому морю. До сего занимался я только мыслями об одной торговле Европейской России с Ост-Индией и Китаем, но повстречавшееся нечаянное обстоятельство представило мне случай обозреть сей предмет в другом виде, и сему-то случаю приписываю я повод к предприятию сего путешествия.
В бытность мою в Кантоне в 1798-м и 1799 гг. пришло туда небольшое, в 90 или 100 тонн, английское судно от северо-западного берега Америки. Оно вооружено было в Макао и находилось в отбытии из Китая 5 месяцев. Груз, привезенный оным, состоял в пушных товарах, которые проданы за 60 000 пиастров. Я знал, что соотечественники мои производят важнейший торг с Китаем звериными мехами; но оные привозятся с островов Восточного океана и американского берега, во-первых, в Охотск, а оттуда уже в Кяхту, к чему потребно времени два года, а иногда и более.
Мне известно было и то, что многие из судов погибали ежегодно с богатыми грузами. По сим причинам казалось мне, что россияне несравненно с большей выгодой могли бы производить пушной товар из своих колоний в Кантон прямо. Мысль сию, хотя и не новую, признавал я столь основательной, что, невзирая на то, что торгующие мягкой рухлядью никогда о том не помышляли, вознамерился по прибытии моем в Россию сообщить ее правительству. Для сего на обратном пути моем из Китая в Англию сделал я начертание, которое хотел подать тогдашнему президенту коммерц-коллегии Соймонову, о коего сведениях в торговле и усердии к благонамеренным предприятиям для общественной пользы был я удостоверен.
В сем начертании представил я, от каких выгод отказывается Россия, предоставляя всю непосредственную свою торговлю иностранцам. При сем привел и все возражения, которые обыкновенно против сего представляемы, и покусился опровергнуть оные; я объявил притом свое мнение и о средствах к отвращению начальных в заведении собственной мореплавательной коммерции трудностей, каковых, бесспорно, предстоит много, а особливо в рассуждении снабжения купеческих кораблей начальниками и матросами. Для сего представил я, чтобы к 600 молодых людей из дворян, воспитываемых всегда в Морском кадетском корпусе для флота, прибавить сто из других состояний, которые хотя бы и предназначены были служить на купеческих кораблях, но долженствовали бы учиться вместе с кадетами.
Из сих молодых людей, по приобретении ими теоретических знаний в училище и потом опыта во время плавания на кораблях купеческих, могли бы оказываться некоторые хорошими мореходцами. Я полагал преимущественно, чтобы возложить на капитанов флота обязанность обращать внимание на корабельных юнг, то есть мальчиков, и, по открытии в котором-либо оказывающихся дарований, представлять о таковом для принятия его в корпус. Сим образом можно было бы приобрести со временем людей, весьма полезных для государства. Кук, Бугенвиль, Нельсон не сделались бы никогда оными, каковыми явились в своем отечестве, если бы выбирали людей по одному только рождению.
Я описал тогда кратко российскую промышленность звериными мехами, представил все трудности, с которыми борются все предприимчивые люди, в оной упражняющиеся, презирая всякую опасность, и присовокупил к тому, сколь великие могли бы произойти для России выгоды, если бы правительство некоторым образом подкрепило сию промышленность. На сей конец предложил я, чтобы послать из Кронштадта к Алеутским островам и к северо-западному берегу Америки два корабля, нагрузив оные всякими к построению и оснащению судов нужными припасами, и отправить при сем случае к селениям Американской компании искусных кораблестроителей, разных мастеровых и учителей мореплавания, снабдив их морскими картами, книгами и астрономическими инструментами, словом, привести купцов в состояние строить там хорошие суда[15], кои бы управлялись искусными начальниками для того, чтобы отвозили после мягкую рухлядь в Кантон прямо, не прерывая, впрочем, торговли, заведенной российской факторией Кяхтинской, и по получении там нужных товаров возвращались бы обратно: долженствующие же приходить в Кантон корабли из Европейской России, по взятии там китайских товаров, заходили бы на обратном своем пути или в Манилу или в Батавию, или к берегу ост-индскому для закупки таковых, кои с надежною выгодою продаются в России.
Через сие можно было бы достигнуть до того, чтобы мы не имели более надобности платить англичанам, датчанам и шведам великие суммы за ост-индские и китайские товары. При таковых мерах скоро бы пришли россияне в состояние снабжать сими товарами и немецкую землю дешевле, нежели англичане, датчане и шведы, потому что для них построение, оснастка и содержание судов стоит гораздо дороже и что они покупают товары за наличные деньги. Нельзя не полагать, что Российская ост-индская компания сделалась бы впоследствии столь важною, что малые ост-индские компании в Европе, как то: датские, шведские и голландские, не могли бы с нею никак равняться. В сем-то и состояло содержание моего начертания.
Русские долго запрягают, но быстро едут. Эта старая поговорка как нельзя лучше характеризует вклад России в историю географических открытий.Имеющая огромную морскую границу, Российская империя считалась сухопутной державой. В начале XIX века пробил наконец и ее час. Однако неспешное, осторожное каботажное освоение соседних вод и берегов – это ли задача для россиян? На три столетия задержавшись на старте, никакого другого плавания, кроме кругосветного, Россия себе не мыслила. К этому побуждали ее торговые и военные интересы, вопросы престижа, потребности бурно развивавшейся географической науки.Два блестящих морских офицера, два патриота, движимые равно честолюбием и желанием послужить Отечеству, возглавили это предприятие.
200 лет назад, в 1806 г., произошло знаменательное событие не только в истории российского Флота, но и в истории всей России - было блистательно завершено первое отечественное кругосветное плавание на кораблях "Надежда" и "Нева" под начальством И. Ф. Крузенштерна и Ю. Ф. Лисянского. Во время трехгодичного путешествия русские моряки показали всему миру, что они и превосходные мореходы, и трудолюбивые, добросовестные исследователи, обогатившие мировую науку новыми географическими открытиями.Об этом ярко, увлекательно поведал И.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.