На палачах крови нет. Типы и нравы Ленинградского НКВД - [39]
Главное, в чем Эдуард Шнейдерман упрекал создателя книги, содержалось в следующем пассаже:
«Нетрудно обнаружить духовное, если можно так выразиться в данном случае, родство автора с предшественниками, в частности с изготовителями известной фальшивки “Протоколы сионских мудрецов”, созданной по заданию российской тайной полиции и затем взятой на вооружение нацистами. Другой “источник вдохновенья” – протоколы допросов, особый жанр, пышно расцветший в 1930-е годы. Они только подписаны подследственными (подписи, понятно, выбивались под пытками), в действительности же сочинены самими следователями. Ни слова правды в них нет – это плоды мрачной, нищенской фантазии авторов. Новейший сочинитель воспринял саму суть протоколов – тяжелый дух следовательской лжи».
Иными словами, Эдуард Шнейдерман попытался объявить книгу «На палачах крови нет» чуть ли не «фальшивкой» и связать ее создание с пресловутыми «Протоколами сионских мудрецов». Никаких убедительных аргументов для подтверждения своей точки зрения он не привел. Мало того, стремясь всячески очернить автора, он приписывал ему высказывания, которые тот никогда не произносил, вкладывал в его уста чужие речи и старался извратить его творчество в духе собственной «нищенской фантазии». Прием не новый, но много раз доказывавший свою зловещую эффективность. По сути, Шнейдерман двинулся по скользкому пути сталинских фальсификаторов.
Вот лишь один пример. Мысль о том, что в следственных документах нет «ни слова правды», исследователь высказывал неоднократно. Ранее в статье, посвященной анализу следственного дела Б.К. Лившица (журнал «Звезда», № 1, 1996), Шнейдерман назвал «фальсифицированными» протоколы допросов поэта Н.А. Заболоцкого и академика Д.С. Лихачёва (с. 85). Как известно, поэт Заболоцкий, арестованный весной 1938 года, несмотря на принятые к нему меры физического воздействия, подписал только один протокол допроса, в котором категорически отрицал предъявленные ему обвинения и не дал никаких лживых показаний на своих товарищей по литературному цеху. Назвав этот протокол фальсифицированным, Шнейдерман фактически отказал поэту в мужестве и стойкости, если не сказать большего.
Арестант Дмитрий Лихачёв на Соловках. Фотография 1920-х годов
Аналогична ситуация и с академиком Д.С. Лихачёвым. В следственном деле 1928 года наличествуют только два протокола допроса Дмитрия Лихачёва. В ходе первого допроса он так же, как и Н.А. Заболоцкий, стойко отрицал предъявленные ему обвинения и не дал никаких показаний на своих товарищей по «Космической академии наук» – ученому кружку, где собирались молодые талантливые выпускники вузов и читали доклады на актуальные темы, пытаясь осмыслить происходящее. В ходе второго допроса Лихачёв подтвердил, что действительно передавал из своей библиотеки книгу Генри Форда «Международное еврейство» преподавателю Герценовского пединститута Петру Мошкову. Допрошенный ранее Мошков показал, что получал упомянутую книгу от Лихачёва для подготовки доклада «Евреи в России». Очевидно, следователь Стромин (Геллер) предъявил эти показания Дмитрию Лихачёву, и тот был вынужден признать только факт передачи книги. Никаких других сведений он следователю не сообщил. Такое мужественное поведение вызвало у чекистов крайнюю озлобленность, и Дмитрий Лихачев был осужден на пять лет лагерей.
В 1991 году автор этих строк лично изготовил и передал Д.С. Лихачёву копии всех четырех томов следственного дела 1928 года, хранившихся в архивах Большого дома. Так прославленный академик впервые познакомился с материалами дела № 195, по которому был осужден шесть десятилетий назад. В 1993 году Д.С. Лихачёв пригласил автора стать консультантом документального фильма «Академик Лихачёв. Дело № 195». Во время съемок фильма ученый подтвердил достоверность данных следствию показаний, сообщив любопытную деталь: в ходе обыска следователь не утруждал себя актерской игрой в долгий поиск упомянутой книги Генри Форда, а сразу же подошел к книжному шкафу и безошибочно отыскал ее среди других изданий, очевидно, заранее зная, где она находится.
Чекист Альберт Стромин (Геллер). Фотография 1930-х годов
А вот обвинительное заключение Д.С. Лихачёв прочитал в первый раз – этот фальсифицированный документ оказался для него откровением. Достаточно указать на пресловутый доклад П.П. Мошкова «Евреи в России», текст которого отсутствует в деле, – чекисты его так нигде и не нашли. Тем не менее следователь Стромин сочинил для обвинительного заключения «пересказ» этого доклада, будто бы опираясь на некие обнаруженные при обыске у Мошкова «тезисы». Этот «пересказ» был частично воспроизведен в очерке «С того берега», опубликованном в ленинградском журнале «Красная панорама» (№ 43,1929):
«Выдержка из доклада Мошкова на своем кружке. Он сравнивает советскую власть с властью еврейского кагала. Советы – еврейские учреждения. Революция в России и волнение во всем мире – это натиск торжествующего еврейства по указаниям сионских мудрецов» (с. 5).
Примечательно, что данный «пересказ» Стромина, насыщенный ссылками на «Протоколы сионских мудрецов», точь-в-точь воспроизводит тяжелый дух тех лживых обвинений, которые Э.М. Шнейдерман выдвинул против автора этих строк. Нынешний исследователь и впрямь обнаружил свое «духовное родство» со сталинскими палачами – очернителями и фальсификаторами.
