На островах Океании - [5]

Днем на корме появились два голубя. Это были светло-сизые почтовики. На одной лапке у каждого из них блестело кольцо с номером, к другой — привязана капсула с письмом. Попытка сфотографировать птиц оказалась неудачной. Объективы фотоаппаратов, вынесенных из прохлады лабораторий и кают на палубу, немедленно запотели, как и стекла биноклей. Со всей серьезностью встал вопрос: как быть с оптическими приборами? Держать их на палубе нельзя из-за соленых брызг. Кроме того, всегда есть риск, что ваш фотоаппарат будет хорошо полит забортной водой из шланга при скатывании палубы. Хранить же камеры в лаборатории — значит лишиться самых редких и интересных кадров. Ведь бывают моменты, когда снимать нужно без промедления. Наш альголог Петров предложил держать аппаратуру в лабораторном инкубаторе, соответственно отрегулировав его температуру. Эту блестящую идею немедленно осуществили. Мы пользовались инкубатором в течение всей экспедиции и обязаны ему многими интересными кадрами.

Около 23 часов 2.1 июня пересекли тропик Рака. Ночь была черная, ярко светили звезды, четко обрисовывался Млечный Путь. Судно легло в дрейф. Море стало гладким, как петергофские пруды, звезды отражались в воде. Как только движение замедлилось, за борт свесили лампы. Одну из них на толстом резиновом кабеле опустили прямо в воду. На корме собрались любители ловли кальмаров. Но еще до того, как привлеченные светом кальмары появились у края освещенного круга, на нижнюю кормовую палубу, как серебряная стрела, выскочила змеевидная макрель (Acinocera nothd). Эта хищная рыба из семейства скумбриевых с длинным телом — довольно редкая добыча. Наш ихтиолог (а по совместительству и ученый секретарь экспедиции) В. Э. Беккер сразу же побежал с ней в лабораторию. Пока рассматривали макрель, появились кальмары. Они, как бледные тени, быстро двигались на небольшой глубине по краю освещенного круга. Два или три поднялись к самой поверхности. В воду полетели блесны, и одного из кальмаров сразу же вытащили на палубу. Еще в воздухе, повиснув на крючках, он резко изменил цвет — из стеариново-белого стал темно-красным. Второго кальмара, к собственному удивлению, поймал я. Моллюск стремительно бросился из глубины на красную приманку и схватил ее длинными ловчими «руками». Блесна для ловли кальмаров имеет форму веретена величиной с указательный палец. Обычно ее изготовляют из яркой пластмассы. На конце расположены два венчика острых, загнутых крючков. На них-то моллюск и попадается, когда в погоне за блесной хватает ее своими щупальцами, одна пара которых значительно длиннее четырех остальных. Наколовшись на иглы, кальмар ринулся в глубину хвостовым концом вперед. Леска туго натянулась, и я стал выбирать сопротивляющуюся добычу. Очутившись в ведре с забортной водой, кальмар выбросил из своего «реактивного двигателя»-воронки мощную водяную струю, окатил столпившихся вокруг любопытных зрителей и тут же замутил воду чернильной жидкостью. Эта защитная реакция очень характерна для всех головоногих. Воду в ведре сменили, но моллюск уже стал вялым и медлительным.

Кальмары ведут подвижный образ жизни, не зная отдыха они носятся по открытому океану в погоне за добычей — мелкой рыбой. Значительный расход энергии компенсируется за счет обилия пищи и интенсивного дыхания. Близкие родичи кальмара — осьминоги и каракатицы — хорошо уживаются в аквариумах, но кальмары неволи совершенно не переносят. Пойманное мной животное было около 20 см длиной; проходивший мимо матрос, расценивая кальмара исключительно с кулинарной точки зрения, пренебрежительно квалифицировал его как «мелочь». Действительно, бывают кальмары (а их известно около 250 видов) и покрупнее. Даже если не говорить о гигантских жителях океанской бездны — кракенах (Architeuthis), которые могут достигать длины до 12 м, среди промысловых видов встречаются кальмары длиной до 40–50 см.

Кальмары издавна входили в меню жителей многих приморских стран, особенно Японии, Китая, Кореи, где вкусовые и питательные качества этих моллюсков оценивают по достоинству. По мере того как рассеивались предубеждения против мяса «спрутов», мороженые и консервированные кальмары экспортировались в глубины континентов. Вначале их потребление было незначительным. Так, в нашей стране еще десять лет назад кальмара в пищу не употребляли. Но вскоре положение изменилось. Теперь эти вкусные и очень полезные моллюски прочно заняли свое место в рационе и даже считаются деликатесом[2]. Промысел кальмаров весьма перспективен. Дело в том, что эти моллюски в отличие от большинства промысловых рыб очень быстро достигают половозрелости и живут всего один-два года. Поэтому даже интенсивная добыча кальмаров почти не грозит им полным истреблением или существенным подрывом производительных сил стада, что уже случилось с целым рядом ценных рыб в результате переловов.

Пока я заспиртовывал своего кальмара и писал этикетку, обстановка за бортом изменилась. В освещенном кругу показались летучие рыбы — те самые, которых видишь днем в стремительном полете. Сейчас они медленно плавали у борта, иногда широко раскрывая передние плавники. Маленькие летучие рыбки напоминают скорее попавших в воду бабочек. Но медлительность их обманчива, поймать эту рыбу не так-то просто: на удочку она не ловится. Для этого используют специальные сачки из конической капроновой сетки, надетой на тяжелый металлический обруч диаметром 60–80 см. К обручу за три поводка прикреплен прочный шнур. Снасть бросают вертикально перед самой рыбой. Вспугнутая, она стремительно несется вперед и при удаче оказывается в сачке. Этот способ лова требует высокого искусства в метании тяжелой снасти, но тренированным ловцам он обычно приносит удачу.