На островах Океании - [7]

После обеда за борт спустили шлюпки, и желающие попасть в город направились к ним. К этому времени дождь уже кончился. Ярко светило солнце, и получасовая прогулка по морю была очень приятна, особенно если учесть, что вокруг стояли корабли с такими романтическими названиями, как «Жемчужина Востока», «Южный Крест», «Раковина». Впрочем, «Раковина» — не столько имя судна, сколько название известной нефтяной фирмы «Шелл» (что в переводе с английского значит «раковина»). Символ фирмы — желтый контур раковины моллюска морского гребешка — отчетливо выделялся на трубе, там, где обычно помещается национальный геральдический знак.

Чем ближе к берегу, тем больше вокруг снует джонок. Маленькие, типично китайские суденышки с острым носом и яркими продольными полосами — белыми, красными и зелеными — чем-то напоминают диковинных тропических рыб. Может быть, этому способствует выпуклый и очень выразительный «глаз» на носу. Даже самая захудалая джонка непременно украшена черным, асимметрично расположенным зрачком на фоне белого круга.

Прежде мне приходилось видеть массу джонок в Шанхае и Гуанчжоу (Кантоне). На них по каналам, рекам и вдоль морского побережья перевозятся различные грузы — овощи, древесный уголь для жаровен, строительные материалы, зерно, солома, иногда даже промышленные товары. В Китае джонка не только транспортное средство, но и жилой дом, где обитает вся семья с ее нехитрым скарбом. На каждом суденышке можно увидеть ржавую чугунную жаровню, прокопченный котел, циновки, дешевые фаянсовые пиалы, украшенные синими драконами. Постоянная жизнь на воде привносит в быт людей массу особенностей. Так, дети часто вообще ходят голыми, зато у каждого малыша сбоку висит большой деревянный поплавок на случай нечаянного падения в воду. Грудных детей привязывают за ножку, чтобы они не подползали близко к борту. Совершенно противоестественно выглядят сидящие на привязи кошки, на которых надеты ошейники. Свиньи и куры в клетках и ящиках с решетчатым дном вывешены за борт, избавляя владельцев джонок от уборки нечистот.

Сингапурские же лодочники, по-видимому, не так бедны: для них джонка, как правило, не жилье, а только средство заработка. Здесь она приводится в движение небольшим дизельным мотором, а не парусом или длинным кормовым веслом, как в Китае.

Наша шлюпка подошла к причалу Клиффорда. Мы поднялись по цементным ступеням и очутились в большом павильоне со стеклянной крышей, одна сторона которого выходит на море, а вдоль другой расположилось несколько магазинов с изящными, но очень дорогими сувенирами. Всегда приятно приобрести на память какую-нибудь красивую безделушку, важно только, чтобы она чем-то отражала специфику города. Однако покупать было нечего. Один из магазинов — китайский, другой — японский, третий — индийский. Каждый из них по набору антикварных изделий, по богатству выбора, по оформлению витрин оказал бы честь своей стране, но здесь (во всяком случае для меня) они были лишь маленькими музеями изящных искусств. Крайняя к выходу витрина не принадлежит ни одному магазину. В ней нет ни слоновой кости, ни резного черного дерева, ни перламутра. Нет также тяжелых каменных бус, блестящих браслетов, духов, кукол, игральных карт, зажигалок. Вместо всего этого за стеклом плавают неправдоподобно яркие коралловые рыбки и лежит несколько кусков снежно-белых кораллов.

Набережная оживлена, в обоих направлениях несутся потоки легковых автомобилей. Поражает разнообразие их марок. Однако больше всего здесь японских машин. Перейти на другую сторону улицы можно лишь по узкому металлическому виадуку.

Спустившись с причала, мы очутились в толпе продавцов соков, минеральной воды, открыток, фруктов, жевательной резинки и сигарет, наперебой предлагавших свой товар. Еще с утра по совету Тахтаджяна мы решили начать знакомство с Сингапуром с посещения Ботанического сада. Остановили свободное такси и довольно легко договорились о цене. Хотя плата взимается по таксометру, но местные шоферы предпочитают вначале заломить с новичка цену и потом поторговаться. Через минуту я, Голиков и сотрудница московского Дарвиновского музея В. М. Муцетони уже сидели в маленькой черно-желтой машине, которая мчалась по набережной. Из обогнавшего нас другого такого же такси помахали улыбающиеся Тахтаджян и Белоусов.

Первое впечатление от города обычно самое яркое благодаря новизне. Но широкая улица, на которую мы свернули, показалась мне удивительно знакомой. По обе стороны расположились однообразные невысокие белые здания. Первые этажи сплошь заняты магазинами. Нет тротуаров. Вместо них по всему фасаду первого этажа протянулась тенистая лоджия. Поддерживающие ее четырехугольные колонны сверху донизу испещрены китайскими иероглифами. Все это живо напомнило мне улицы городов Южного Китая. Вот где ожила сухая статистика — преобладание китайского населения не преминуло сказаться в архитектуре Сингапура.

Пятнадцать минут быстрой езды по городу и его зеленым пригородам, и мы уже у ворот Ботанического сада. Было воскресенье. Много нарядно одетых, главным образом молодых людей заполнили парк. По двое и небольшими группами отдыхающие прогуливались по дорожкам и прямо по газонам, сидели на траве или на скамейках. Мы с удовольствием отметили, что повсюду очень чисто. Ни бумажек, ни окурков, ни тем более бутылок или осколков стекла. Вообще и в этот, и в последующие дни Сингапур поразил нас удивительной чистотой, которую так редко увидишь в густонаселенном южном городе. Даже канавы, тянущиеся вдоль обеих сторон улиц, всегда чисто выметены. Повсюду стоят урны для мусора с надписями: «Сделаем Сингапур чистым». Вспомнилось, что и море на сингапурском рейде было свободно от грязи и даже масляных пятен. Городские власти неусыпно следят за поддержанием чистоты и строго наказывают нарушителей.