На островах Океании - [47]

Появление Левина с раковинами вызвало на боте сильнейшее оживление — все немедленно поплыли в указанном направлении и только хотели начать сборы, как были остановлены отчаянным криком Голикова. Прежде чем трогать моллюсков, он должен был произвести их подсчет на месте и осмотреть, насколько велико все поселение. По дну протянули мерный шнур и стали считать плотность популяции. Только после окончания всех промеров и выбора моллюсков с нескольких контрольных площадок было разрешено собирать раковины. Их оказалось так много, что шесть человек за несколько минут подняли на борт более двухсот животных. Охотничьи страсти были удовлетворены до предела. Но не нужно забывать, что все ныряльщики были биологи, любящие и ценящие природу и бережно относящиеся* животным. Вдоволь налюбовавшись трофеями и отобрав по нескольку приглянувшихся экземпляров, моллюсков вернули на дно лагуны.

Теперь все усилия были направлены на поиски голубых кораллов. Всем, конечно, хорошо известны красные кораллы (Corallum), из которых делают красивые бусы, броши и другие ювелирные изделия. Красный коралл промышляют в Средиземном море, вдоль побережья Атлантического океана — от Ирландии до Бискайского залива, на Мадейре, Канарских островах и у берегов Японии. В тропиках он не встречается. На коралловых рифах главную роль играют мадрепоровые кораллы с сахарно-белым скелетом, а в приэкваториальной зоне к ним присоединяются еще и голубые, или солнечные, кораллы (Heliopora).

Скелет голубых кораллов имеет красивый кобальтовый цвет, снаружи живая колония буровато-серая и не бросается в глаза. В коллекциях Зоологического института было лишь несколько небольших обломков голубого коралла, и мне уже давно хотелось получить целые колонии для научного фонда и демонстрации в музее. Мы долго работали на коралловых островах Океании, но такие необыкновенные кораллы вам пока еще не попадались. Лишь один раз мы могли бы собрать их в нужном количестве, но узнали об этом слишком поздно. Два месяца назад, когда «Дмитрий Менделеев» кончил работы на рифах маленького экваториального острова Науру и находился в открытом океане на пути к архипелагу Новые Гебриды, мы разбирали ночью в лаборатории последние науруанские сборы. Голиков вывернул в эмалированный таз содержимое тяжелой питонзы, которую несколько часов назад набил на глубине 10 12 м всем тем, что помещалось в метровую рамку для количественного учета данных животных. Как всегда, он принялся записывать в журнал латинские названия. Потом подошел ко мне с каким-то буроватым предметом.

— Никак не могу определить, что это такое. До сих пор нам такие не попадались, — сказал он и положил передо мной вожделенный голубой коралл.

В первую минуту я потерял дар речи. Вместо ответа взял зубную щетку и стер с поверхности тонкий слой живых тканей, под ними показался синий скелет. Все объяснения были излишни. Весть о необычной находке быстро облетела весь корабль; в лабораторию, не обращая внимания на грозные взгляды Москалева, набились любопытные. Даже капитан и начальник экспедиции пришли посмотреть на это чудо. Оказалось, что никто еще не видел голубых кораллов, а большинство даже не подозревало о их существовании. Обломок переходил из рук в руки, а у меня в голове бродила безумная мысль попросить начальника экспедиции вернуться на Науру. Ночью в каюте Голиков сокрушенно заметил, что видел целые заросли солнечных кораллов, но его обманул их невзрачный цвет.

Я был уверен, что на Фунафути, расположенном вблизи экватора, голубые кораллы должны быть, сам усиленно искал их и просил о том же всех аквалангистов. Освободив дори от груды лямбисов, мы подошли поближе к берегу и разбрелись в разные стороны, тщательно осматривая дно. Меня позвали сразу трое, каждый нашел по большой колонии. Оказалось, что голубых кораллов много, форма колоний очень разнообразна, но некоторые из них невозможно отколоть от грунта. Тогда мы начали спокойно и планомерно обследовать отмель. Сперва подсчитали количество голубых кораллов на контрольных площадках, потом выбрали лучшие экземпляры и стали подносить их к надувной лодке, чтобы переправить на дори. Огромные колонии, по нескольку десятков килограммов каждая, после долгого выколачивания их при помощи ломиков, длинных зубил и молотков отделили от коралловой платформы и втащили на бот. Одну из них теперь может видеть каждый посетитель ленинградского Зоологического музея; она привезена с далекого атолла Фунафути, где много лет росла в прозрачной горячей и соленой воде лагуны.

Прибытие в лагуну океанского корабля — событие огромной важности для обитателей атолла. Все население поселка перебывало у нас в гостях. Их угощали щами, котлетами и компотом, а потом показывали киножурналы. Обед всем понравился, а в кино зрители сидели молча и довольно равнодушно смотрели, как сползают с конвейера грузовики, мчатся электропоезда, огромные краны собирают крупноблочный дом, как ложатся за трактором борозды в бескрайней целинной степи. Но вот на экране появилась Москва, и зал оживился. Послышались восторженные возгласы, все начали переговариваться между собой, сидевшие в последних рядах повскакали с мест, стали пробираться поближе. В нашей столице жителей атолла заинтересовали не архитектурные особенности, не мосты и не метро — их поразили обилие и красота цветов в парках и на газонах. Восторг достиг предела, когда замелькали кадры с цветниками Главного ботанического сада и ВДНХ. Достижения современной техники чужды жителям атоллов, зато они высоко ценят все прекрасное, очень любят цветы, музыку, танцы. В этом мы убедились в один из вечеров, когда были приглашены в деревню на праздник, устроенный в нашу честь, но не меньшее удовольствие доставивший и самим организаторам.