На островах Океании - [49]
Когда молчание стало тягостным, я попытался завести разговор. Обнаружив, что некоторые мальчики понимают английский язык, я предложил им ловить крабов. Вмиг вся команда сорвалась с места и помчалась к ближайшим кустам мангров. Лучших сборщиков я никогда бы не нашел. Наверное, дети неоднократно ловили крабов и полагали, что я собираюсь их съесть. Во всяком случае, они наглядно демонстрировали, как нужно отрывать крабам лапки и жевать их.
Сперва ловец внимательно обследует вокруг большой норки следы и по степени их свежести определяет, находится ли в ней обитатель. Затем пяткой прослеживает по поверхности направление хода и, сильно придавив ногой землю, перекрывает крабу путь к глубокой части норы. Маленькая рука бесстрашно тащит оттуда упирающегося и отчаянно щиплющегося краба. Каждый ловец принес по крабу. Все терпеливо ждали, пока я рассажу добычу по полиэтиленовым мешкам. Одного малыша краб больно схватил за палец. Показалась кровь, но ребенок пренебрежительно улыбался и только крепче держал пойманное животное. Когда вернулся Москалев, мы уже свободно понимали друг друга и дети потребовали, чтобы их сфотографировали. Выстроившись в шеренгу, они застыли перед объективом. Я достал кинокамеру и сказал, что они могут двигаться. Тогда начались уморительные пляски. Вся компания дружно и весело смеялась.
Один из мальчиков, лет семи, поинтересовался, не хотим ли мы пить. Не дожидаясь ответа, он с деловым видом осмотрел ближайшие пальмы, выбрал подходящую и стал взбираться по стволу. Жители Океании не лазят на пальмы, а ходят по ним ступнями, обнимая ствол только ладонями рук. Мы с Москалевым не на шутку испугались. Дерево было высотой с 4–5-этажный дом и сильно раскачивалось на ветру. Даже со стороны было страшно смотреть, как ребенок, перебирая руками и ногами, идет на четвереньках по стволу. Казалось, вот-вот он сорвется. К нашему ужасу, за первым верхолазом таким же образом последовал другой. Этот полез только за тем, чтобы продемонстрировать свое искусство. Между тем первый мальчуган забрался в крону и ногой сбил несколько зеленых орехов. Затем оба эквилибриста с невероятной быстротой скатились вниз. У нас отлегло от сердца, так как мы всерьез опасались, что дети упадут и насмерть разобьются, но они только весело хохотали.
Этот маленький вихрастый мальчуган (справа) «ходил» на вершину пальмы, чтобы угостить нас кокосовым молоком. У основания ствола ближайшей пальмы хорошо видно ее имя, вырезанное на коре
Ни топора, ни большого ножа, чтобы вскрыть орехи, под руками не оказалось, но мальчишек это не смутило. Крепко держа орехи обеими руками, они вмиг очистили их зубами до твердой скорлупы. Полоски беловатой мохнатой койры так и летели в стороны! Затем тонкий, но сильный палец нащупывал тот из трех одинаковых на вид «глазков», через который из ореха при его прорастании пробивается первый лист. Мальчики продавливали его и передали нам скорлупу, наполненную прохладным сладковатым молоком. Когда мы напились, мальчишки сильным ударом по стволу пальмы разбили орехи и вернули их нам вместе с осколком, которым соскабливают молодую копру.
В лагуне нас давно ждали. Мы попрощались с нашими маленькими друзьями. Они выстроились в шеренгу, тоже сказали «до свидания» и гуськом пошли в деревню, а мы потащили надувную лодку к островку, видневшемуся в лагуне.
Недалеко от группы мангровых деревьев, поднимавшихся прямо из воды, в лодке-однодеревке сидел полный пожилой островитянин. Долбленая лодка плясала на мелкой волне около целого лабиринта насыпей из кораллового известняка. В узких проходах стояли плетеные верши для ловли рыбы. Нам захотелось посмотреть на улов. Рыбак, свесив ноги за борт, жевал плод пандануса и сплевывал в воду кожуру, через его плечо. была перекинута сеть. Узнав, что мы интересуемся пойманной рыбой, он весело засмеялся, поднял указательный палец и, подмигнув, сказал:
— Только одна!
Рыбка была сантиметров двадцать-двадцать пять длиной. Чтобы она не испортилась на жаре, рыбак уже успел ее очистить и положил под ворох мокрых водорослей. Я достал пачку сигарет и стал искать в сумке спички. Их не оказалось. Рыбак пошарил в долбленке. Сперва на свет появилась плетеная корзина с крышкой, а из нее извлечена жестянка из-под кофе, в которой и лежали совершенно сухие спички. Все закурили. Потом мы прошлись по лабиринту и стали загонять рыбок в верши, но безуспешно. Их проворные стайки проскакивали мимо нас и уходили в мутную воду между насыпями из мертвого коралла. Отдав рыболову остатки сигарет, мы стали прощаться. Тут он протянул нам коробку спичек. Правильно истолковав мой недоуменный взгляд, толстяк весело засмеялся и, подняв два пальца, пояснил:
— У меня две!
Пока мы ходили за рюкзаком, ловили крабов, пили кокосовое молоко и курили с рыбаком, наши товарищи уже закончили первый этап обследования лагуны и теперь сидели на берегу в тени пальмовой рощи. Рудяков открыл консервы, нарезал хлеб и достал бутылку «тропического довольствия» — кислое сухое вино. Едва мы сели обедать, как показался рослый островитянин в красной юбке. Он приехал на велосипеде и вел его за руль, направляясь в нашу сторону. Его привело в эту часть атолла важное дело. Оказывается, мы разбили свой лагерь как раз под той пальмой, на которой Ет (так звали прибывшего) недавно сделал насечку. Высоко в кроне была привязана скорлупа кокосового ореха, куда из пореза стекал сок и где он должен был, перебродив, превратиться в пальмовое вино (еще один продукт, который дает кокосовая пальма!). Ет охотно принял приглашение закусить вместе с нами. Наш новый знакомый оказался бывалым человеком. Он несколько лет работал на фосфатном комбинате острова Науру шофером, хорошо там заработал и вернулся на свой атолл состоятельным человеком. Оттуда он привез и велосипед, но шины теперь сильно износились, а новых наш гость никак не может достать. Ет охотно рассказал о себе. Он владеет кокосовой рощей, у него жена, три сына и дочка. Родители живут в той же деревне (на Маракеи две деревушки). Брат Ета — глухонемой. Вообще на маленьких атоллах довольно много глухонемых
