На острие меча - [10]
Разбитая каменистая дорога круто сбегала в широкую, обрамленную огромными валунами и малахитовыми россыпями кустарника долину. Передние повозки, идущие вслед за авангардной полусотней Гурана, уже были далеко внизу. Его же конь, словно почувствовав, что всадник впал в полуобморочную дрему, отошел в сторону, забрел в проход между двумя гранитными утесами и теперь мирно жевал траву.
— Не отставать, панове, не отставать! — строго прикрикнул полковник на челядь растянувшегося двадцатиподводного обоза. — Крыжань, подогнать задних! Сотник, останови обоз! — приказывал Сирко, уже пуская коня вскачь.
Этот скалистый каньон напоминал ему шрам от глубокой, недавно зажившей раны. Сам вид его навевал ощущение неизъяснимого беспокойства и опасности. А весь боевой опыт подсказывал полковнику, что если где-то следует ожидать засады татар или шайки кайсаков, то именно здесь, в этой малахитовой преисподней.
В Южной Подолии опять становилось неспокойно. Только недавно на Украине утихла волна кровопролитных восстаний против Речи Посполитой, а уже то тут, то там создавались новые отряды повстанцев, уже закипала кровь у запорожской серомы. Да и король Польши Владислав IV начал усиленно набирать войско, будучи твердо уверенным, что оно пригодится ему, если не для подавления казачье-крестьянского бунта, то для усмирения единокровной шляхты. Прежде всего, упорно распускающей слухи, будто король готовится лишить ее давно добытых шляхетских вольностей.
И он действительно собирался. Какой король откажет себе в таком удовольствии? Собирался, однако не лишал. А тут еще слух — что его, Владислава IV, здоровье все ухудшается и ухудшается; вслед за которым неминуемо следовал намек: дескать, пора, давно пора подумать о более жизнеспособном престолонаследнике!
И поскольку слух этот тоже был недалек от святой истины — он-то, прежде всего, и отзывался в душе короля грустной болью беспомощности. Ну а спасение свое он видел в том, в чем видели все властелины мира сего до него и при нем сущие, — в могучей преданно-послушной армии.
«И кто, будучи в здравом уме, посмеет упрекнуть в этом своего короля? — с мрачной безысходностью оправдал его Иван Сирко. — Не он устанавливал этот лад в мире, а значит, изменять тоже не ему. Но тогда кому же?!»
Чувствуя приближение нового восстания, а возможно, и войны, чамбулы [4] перекопского мурзы Тугай-бея проникали все дальше и дальше вглубь Подолии, достигая чуть ли не земель Галиции. Небольшие отряды казаков пытались преграждать им путь, тут и там нападали на обремененные ясырем татарские конвои. Однако серьезно противостоять им так и не смогли. Сирко прекрасно понимал: чтобы истребить эту «азиатскую саранчу», как называли татар в польских аристократических салонах, нужны значительные силы казаков. Но их не было. А еще нужны были хорошо вооруженные и вышколенные польские войска. Но король хотя и следил за татарскими навалами нервно и даже зло, но отвечал разве что грозными посланиями хану, то есть по существу оставался безучастным.
Крымский хан Ислам-Гирей тоже внимательно следил из своего Бахчисарая за этими рейдами перекопского вассала. И тоже пока что выжидал, не решаясь ни поддерживать Тугай-бея, ни одергивать, требуя, чтобы он придерживался условий недавнего польско-крымского и польско-турецкого соглашений. Нужно было время. Лишь недавно, буквально захлебываясь кровавой борьбой и интригами, хан сумел выиграть схватку со своим братом Махмуд-Гиреем и захватить его трон.
Захватить-то он его захватил. Однако несколько ближайших сторонников свергнутого правителя сумели бежать в Буджацкую орду [5] и, укрывшись там, готовили самозванцу такой же бесславный конец, какой был уготовлен им для Махмуд-Гирея.
А тут еще Тугай-бей, будучи в сговоре с несколькими другими мурзами и богатыми татарскими родами, до сих пор не признал нового хана и вообще не желал смириться с его приходом к власти. К тому же в Крыму второе лето подряд выдалось неурожайным; крестьяне в улусах жили впроголодь, и роптание их доносилось уже не только до ханской столицы, но и до Стамбула, где появление в Бахчисарайском дворце Ислам-Гирея и так восприняли с недоверием и подозрительностью. Да, и с подозрительностью, хотя в свое время султан просто-таки вынужден был дать согласие на его восхождение на трон. При дворе султана отлично понимали: Ислам-Гирей никогда не был и никогда не станет сторонником того, чтобы Крым оставался вассалом Османской империи. Так нужен ли такой хан?
Удачный поход на Украину, в который были бы вовлечены все крымские и белгородские мурзы, — вот то единственное, что могло укрепить сейчас авторитет Ислам-Гирея и в глазах мурз, и в глазах великого султана. Когда на землях Речи Посполитой начиналась очередная война между украинцами и поляками — тем и другим славянам уже было не до вражды с татарами. Чаще всего, наоборот, каждая из сторон стремилась заполучить крымскую орду в виде союзницы. А значит, границы королевства по существу оставались беззащитными.
Но разве не переживает сейчас Речь Посполитая именно такое смутное время? Так достойно ли хана упустить случай?
Поздняя осень 1941 года. Могилевско-Ямпольский укрепрайон. Группа лейтенанта Андрея Громова (Беркута) вынуждена оставить разбитый немецкой артиллерией дот и перейти к партизанским действиям в тылу врага. Но и давний противник Беркута оберштурмфюрер Штубер не теряет надежды разделаться с неуловимым русским…Роман входит в новый цикл «Беркут» известного писателя Богдана Сушинского и является продолжением романа «Опаленные войной».
В августе 1941-го немецкие войска подходят к Подольскому укрепрайону, последнему русскому заслону перед Днестром. Для того чтобы избежать длительных боев и сохранить в неприкосновенности для наступающих фашистов мосты, в тыл Красной армии забрасывается десант — профессионалы из специального диверсионного полка вермахта «Бранденбург». Руководит отрядом суперпрофессионал, барон фон Штубер, приятель Отто Скорцени, главного диверсанта Третьего рейха.Роман «Река убиенных» открывает новый цикл «Беркут», действие которого разворачивается на оккупированных вермахтом территориях Восточной Украины в 1941–1943 гг.
Осень 1941 года. Войска вермахта штурмуют приднестровские укрепления Красной армии. Ее тылы наводнены немецкими разведывательно-диверсионными группами. Профессиональный разведчик и диверсант оберштурмфюрер Штубер передвигается среди советских войск, удачно прикинувшись офицером из разведотдела армии. Но ему не повезло — на его пути оказался молодой русский лейтенант Андрей Громов, назначенный командовать дотом с грозным названием «Беркут».Роман «Опаленные войной» продолжает цикл «Беркут», начатый романом «Река убиенных».
Конец зимы 1943 года. Отряд капитана Беркута продолжает оборонять Каменоречье — важный плацдарм в тылу немецких войск, который должен стать опорным пунктом будущего наступления Красной армии. Но планы советского командования изменились, и теперь только от самих бойцов и командира зависит — сражаться дальше или возвращаться к своим…Роман завершает новый цикл «Хроника «Беркута» известного писателя Богдана Сушинского и является продолжением романа «До последнего солдата».
Весна 1942 года. Леса Подолии. Неуловимый Беркут и его бойцы по-прежнему наводят ужас на местных полицаев и доставляют массу неприятностей оккупационным властям. Их операции дерзки, стремительны и неожиданны. Руководство абвера требует скорейшего разгрома надоедливого отряда. Гауптштурмфюрер Штубер со своими «Рыцарями Черного леса» из диверсионного полка «Бранденбург» разрабатывает хитроумную операцию, чтобы окончательно разделаться с Беркутом…Роман входит в новый цикл «Беркут» известного писателя Богдана Сушинского и является продолжением романа «Живым приказано сражаться».
Конец 1943 года. Гитлеровцы, в очередной раз заявив о гибели ненавистного им Беркута, снова просчитались. Бывший лейтенант, а ныне — капитан Громов, принимает под свое командование присланную на его поиски диверсионно-разведывательную группу с Большой земли. Оборудовав в предгорьях Карпат надежную базу, отряд приступает к полномасштабным партизанским действиям, вызвав раздражение и невольное уважение у своего главного противника, гауптштурмфюрера Штубера.Роман входит в новый цикл «Хроника „Беркута“» известного писателя Богдана Сушинского и является продолжением романа «Жестокое милосердие».
Человек покорил водную стихию уже много тысячелетий назад. В легендах и сказаниях всех народов плавательные средства оставили свой «мокрый» след. Великий Гомер в «Илиаде» и «Одиссее» пишет о кораблях и мореплавателях. И это уже не речные лодки, а морские корабли! Древнегреческий герой Ясон отправляется за золотым руном на легендарном «Арго». В мрачном царстве Аида, на лодке обтянутой кожей, перевозит через ледяные воды Стикса души умерших старец Харон… В задачу этой увлекательной книги не входит изложение всей истории кораблестроения.
Слово «викинг» вероятнее всего произошло от древнескандинавского глагола «vikja», что означает «поворачивать», «покидать», «отклоняться». Таким образом, викинги – это люди, порвавшие с привычным жизненным укладом. Это изгои, покинувшие родину и отправившиеся в морской поход, чтобы добыть средства к существованию. История изгоев, покинувших родные фьорды, чтобы жечь, убивать, захватывать богатейшие города Европы полна жестокости, предательств, вероломных убийств, но есть в ней место и мрачному величию, отчаянному северному мужеству и любви.
Профессор истории Огаст Крей собрал и обобщил рассказы и свидетельства участников Первого крестового похода (1096–1099 гг.) от речи папы римского Урбана II на Клермонском соборе до взятия Иерусалима в единое увлекательное повествование. В книге представлены обширные фрагменты из «Деяний франков», «Иерусалимской истории» Фульхерия Шартрского, хроники Раймунда Ажильского, «Алексиады» Анны Комнин, посланий и писем времен похода. Все эти свидетельства, написанные служителями церкви, рыцарями-крестоносцами, владетельными князьями и герцогами, воссоздают дух эпохи и знакомят читателя с историей завоевания Иерусалима, обретения особо почитаемых реликвий, а также легендами и преданиями Святой земли.
Биологическое оружие пытались применять еще в древнем Риме, когда при осаде городов за крепостные стены перебрасывались трупы умерших от чумы, чтобы вызвать эпидемию среди защитников. Аналогичным образом поступали в средневековой Европе. В середине 1920-х, впервые в мире, группа советских бактериологов приступило к созданию биологического оружия. Поздним летом 1942 года оно впервые было применено под Сталинградом. Вторая попытка была в 1943 году в Крыму. Впрочем, Сталин так и не решился на его масштабное использование.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Ирландский рыцарь Кормак Фицджеффри вернулся в государства крестоносцев на Святой Земле и узнал, что его брат по оружию предательски убит. Месть — вот всё, что осталось кельту: виновный в смерти его друга умрет, будь он даже византийским императором.
1568 год. В государстве Московском разгул опричнины. «Царевы псы» бесчинствуют в городах и весях, пытая и насилуя, порой уничтожая целые поселения. Так случилось и с родной деревней Фёдора, сына поморского лоцмана. Пареньку повезло. Он не только уцелел, но и стал обладателем тайных бумаг английского дипломата. Вместе со своим крёстным, морским купцом, Фёдор отправляется в Англию искать лучшей жизни и оказывается на службе у самого Френсиса Дрейка!..
Испанский плантатор Антонио Бенавидес тайно прибывает в Порт-Ройял, где договаривается со своим деловым партнером Коллинзом о контрабандной поставке на Кубу партии африканских невольников. После ухода испанца Коллинз вызывает капитана флибустьеров Рока Бразильца, своего агента и должника, и предлагает ему перехватить судно Бенавидеса, которое должно доставить в условленное место большую сумму денег, предназначенных для оплаты негров-рабов. Когда судно под командованием Мигеля Бенавидеса, сына дона Антонио, появляется в водах Москитового острова, его захватывает шайка Бразильца.
Рэйчел Закари не знает, что за тайну хранит её прошлое и почему так мрачно смотрят на неё приезжие с соседних ферм. Ходят слухи, что краснокожие претендуют на жизнь молодой девушки, и любой, кто встанет на её защиту, — подпишет себе смертный приговор. Драматическую историю «Непрощённой» поведали с киноэкранов звёзды первой величины — Одри Хепберн и Берт Ланкастер.
Пиратский фрегат «Королевский охотник» захватывает в водах Гвинейского залива корабль «Провиденс», принадлежащий Королевской Африканской компании. На борту приза найдена шкатулка с секретным письмом, адресованным губернатору Форт-Джорджа (остров Генриетты) сэру Генри. Пленный капитан не имеет «ключа» к шифру, и пираты не могут прочитать это письмо. Выдав себя за военных моряков, пираты хитростью захватывают Форт-Джордж и берут в заложники всех его обитателей, включая губернатора и его дочь. Под угрозой расправы сэр Генри передаст пиратам «ключ» к шифру.