На острие красных стрел - [11]

Это был красивый бой! И я не без гордости могу сказать, что значительный вклад в успех внесли и мы, полковые разведчики. Как потом выяснилось, 95 процентов важнейших целей и объектов на передовых позициях и в глубине обороны противника были вскрыты нами заранее, а потому надежно подавлены и уничтожены.

Сопротивление гитлеровцев было сломлено. Отчаянно огрызаясь, они стали отходить на запад, к Днепру. Началось преследование — горячая пора для разведчиков. Мы шли следом за противником, не спуская с него глаз, наступая на пятки его арьергардам, иногда двигались параллельным маршрутом, нападая и сея панику, захватывая пленных, причем не кого попало, а на выбор! Нам очень важно было вовремя узнать, на каком рубеже противник намерен остановиться, где он станет закрепляться для обороны.

Я командовал взводом пешей разведки, но это не означало, что мы двигались только пешком... Использовали трофейные мотоциклы, велосипеды, а иногда и автомобили. Предпочитали же лошадей — самое в то время надежное средство, не требовавшее ремонта и горючего, с которым разведчикам приходилось трудно.

Однажды на подходе к населенному пункту Нижняя Будакивка я заметил немецкий батальон, занимавший оборону, на наших глазах он подвергся удару с воздуха, и гитлеровцы бросились искать спасения в большой балке, изрезанной оврагами. Когда самолеты улетели и фашисты стали выбираться из низины, мы ударили по ним с двух сторон, стремясь наделать больше шума и создать впечатление, что нас здесь много. Били фашистов из автоматов и гранатами. В панике, почти не сопротивляясь, оставив несколько машин, они бежали в направлении Нижней Будакивки. В балке почему-то замешкался штабной бронетранспортер. Он попытался было по крутому склону выскочить на полевую дорогу, но его подстерегли разведчики и подорвали гранатами. Я сразу же кинулся туда, надеясь, что удастся захватить командира батальона, но тот успел улизнуть. В машине остался лишь мундир с орденами. Обнаруженные документы мы направили в штаб полка.

* * *

А через некоторое время население города Лубны радостно встречало своих освободителей. Мы же спешили вперед. Каждым из нас владело горячее стремление быстрее выйти к берегу Днепра, с ходу форсировать мощную водную преграду и гнать фашистов дальше.

21 сентября полковые разведчики увидели Днепр! Аллюром выскочили мы на его пологий песчаный берег, резко осадили лошадей и замерли, очарованные величественной картиной. Вот она — голубая зеркальная дорога, без меры в ширину, без конца в длину!

Спешились, подошли к берегу, опустились на колени, припали к днепровской воде...

Утром следующего дня я прибыл к командиру полка для доклада.

— Ну что, разведчик? О чем доложить можешь?

Я протянул ему флягу с водой.

— Днепровская?!

— Так точно.

— Наконец-то! — взволнованно сказал Михаил Яковлевич, бережно принимая из моих рук фляжку.

С наслаждением отпив несколько глотков, крякнул:

— Хороша водица! Ох и хороша! Спасибо, Зайцев! Завидую тебе: из нас ты первым увидел Днепр. Желаю тебе первым его и перешагнуть. Готовься: на тот берег пойдешь сегодня ночью. Подбери участок, где можно переправиться незаметно, где легче высадиться. Хорошо бы к началу общего форсирования захватить хотя бы самый маленький плацдарм. Ну а если скрытно переправиться не удастся, цепляйся на правом берегу за любой клочок земли и держись, пока не придет подмога.

— Есть!

Через несколько минут взвод разведки уже продвигался лесом к Днепру. Всюду кипела работа: стучали топоры, визжали пилы. Бойцы делали плоты из бревен и пустых бочек, вязали маты. То тут, то там слышался веселый смех — настроение у людей было приподнятым. Пехотинцам помогали местные жители и партизаны. Вот из Городища прибыл целый обоз — десять подвод на волах и коровах: доски, бревна. Несколько сараев разобрали крестьяне, не пожалели и других построек...

Всеми работами руководил лейтенант Ф. Чирва. Он обещал майору Кузминову, что к вечеру плавсредства для переправы первого эшелона будут готовы.

Мы пришпорили коней и легким аллюром вынеслись из леса на простор. Чем ближе к реке, тем мягче грунт. Вскоре он превратился в сыпучий, вязкий песок, и мы невольно замедлили движение. Долго рассматривали в бинокли противоположный берег. Серой, мрачной громадой нависал он над водой, отражаясь в ней как в зеркале. Кое-где его разрывали выходящие к реке овраги.

Каждый из нас понимал, как нелегко будет под массированным огнем преодолеть Днепр и зацепиться за тот берег. Разведчики размышляли, обменивались мнениями.

— Над нами «рама»! — тревожно выкрикнул наблюдатель за воздухом.

Я посмотрел в небо и в голубой выси увидел желтую точку немецкого самолета-разведчика. Тут же скомандовал: «За мной!» — и быстро повел взвод по берегу, чтобы отвлечь внимание врага от леса, где располагался полк. Дали лошадям отдохнуть только тогда, когда на противоположном берегу показалось село Зарубинцы.

«Рама» скрылась, и вскоре появились «юнкерсы». Их было восемнадцать штук.

— Надо уходить, товарищ лейтенант, — сказал наблюдатель.

Я возразил:

— Уходить нельзя. Покурсируем здесь.