На охотничьей тропе - [54]

И лишь под вечер, когда охотники уже переделали все свои дела и, собравшись кружком вокруг Тимофея, слушали его рассказы. Жаворонков незаметно прошёл в красный уголок, снял чехол с привезённого им новенького радиоприёмника, на котором было крупными буквами выведено «Родина», подсоединил к нему батареи, протянул комнатную антенну и настроил на волну московской радиостанции. Из эфира полились торжественные звуки марша, заполняя комнату, пробиваясь через стёкла окон в степь и через тесовую дверь в общежитие охотников.

— Музыка! — воскликнул Филька Гахов, первым услышавший доносившиеся из-за двери звуки марша.

— Бредишь! Откуда быть музыке, — заметил Тимофей, недовольный, что подросток перебил его рассказ на самом интересном месте.

— Слушай, слушай! За стенкой играет, — снова проговорил полушёпотом Филька.

Промысловики прислушались. Действительно, доносилась мелодия.

— И впрямь музыка! — вскочил со скамейки Благинин и распахнул дверь в красный уголок. Громкие звуки марша, того самого марша, под который он проходил по Красной площади в Москве на параде Победы, ворвались в раскрытую дверь.

Благинин осторожно прошёл в красный уголок, за ним, стараясь не шуметь, прошли и другие охотники, молча расселись на стульях и уставились на сетку радиоприёмника. Около него стоял Жаворонков.

— Давно не слушали, почти с осени, — тихо произнёс Благинин. — Соскучились. Москва?

— Москва, товарищи! — громко произнёс парторг Затем он повернул регулятор громкости, марш зазвучал тише. — Это вам прислали за хорошую работу. И знамя также ваше.

Охотники заговорили наперебой.

— Чего же молчал, Афанасий Васильевич? — спросил Ермолаич.

— А мы-то думали… — продребезжал голосок Тимофея.

— Всё-таки наша взяла! — не без гордости воскликнул Благинин и обнял Салима и Фильку, сидящих рядом с ним.

— Ой, хорошо, Петрович! — лицо Салима просияло. — Салимка чувствует, как его сердце от радости шибко-шибко стучит, — и он показал себе на грудь. — Хочет выскочить оттуда… — Вдруг он как-то сразу сник и уже мрачно добавил: — А я был глупый-глупый… как ишак.

— Не надо, Салим, не надо, — успокаивающе похлопал его по плечу Благинин, поняв, о чём вспомнил сейчас Зайнутдинов.

Жаворонков улыбнулся, скуластое лицо его стало светлее и красивее.

— А молчал потому, что хотел вам сюрприз сделать.

— Сюрприз? Это хорошо.

— Но, товарищи, — лицо Жаворонкова стало серьёзным, — николаевцы по выполнению плана вас перегнали почти на два процента. А первенство вам присуждено за вашу инициативу. За организацию колхозных звероферм и ту работу, которую вы начали. Правильно, товарищи, надо не только уничтожать пушного зверя, но и множить его запасы. Другие участки поддержали вас. Смотрите, чтобы вы не отстали от них.

— Понятно.

— Не отстанем! — перекрыл своим баском голоса других Благинин.

Когда шум смолк, Жаворонков докончил:

— Коробейников на заседании месткома твёрдо заявил, что знамя будет у николаевцев. Они народ упрямый..

— Посмотрим!

— А позволь, Афанасий Васильевич, спросить, — вы крикнул Тимофей Шнурков, — сколько добыл Василий Терентьич?

Жаворонков, зная, как внимательно следит за делами своего старого приятеля Шнурков, никогда не забывал привезти учётные данные по Николаевскому участку. Так было и в этот раз.

— Ваши показатели и показатели николаевских охотников мы вывесим в красном уголке, но могу поздравить тебя, Тимофей Никанорыч: ты одержал победу.

— Вот так! — только и нашёл что сказать Тимофей, одёргивая под ремнём гимнастёрку и поглядывая на охотников.

Жаворонков посмотрел на часы, повернул регулятор громкости радиоприёмника, и голос московского диктора перекрыл шум собравшихся в красном уголке.

— …У микрофона знатная колхозница Сибири Ульяна Бабина.

Небольшая пауза, и из радиоприёмника доносится звонкий девичий голос. Она рассказывает о своих успехах на промысле, о том, что выполнила своё обязательство. Пять сезонных заданий в этом году!

— Здорово! Вот это землячка! — восхищённо воскликнул Благинин, а Бабина говорила уже о другом.

«…Нужно, чтобы каждый юноша и каждая девушка любили охоту, — призывно звучал её голос из эфира. Охота воспитывает железную волю, умение отлично ориентироваться на местности, закаляет здоровье. Эти качества необходимы защитнику Родины — воину Советской Армии. Мне, например, пришлось однажды в метель долго блуждать в открытой степи. По разным приметам, какие хорошо знает охотник, я нашла стог сена и два дня провела в нём, пока не утихла метель. Ясно, что, не занимайся я охотой, мне не выдержать бы такого испытания…»

Голос её становится твёрже, каждое слово вылетает в эфир грозным предупреждением тем, кто готовит новую войну.

«…Пусть враги наши, поджигатели войны, знают, что в морозной Сибири день ото дня растут юные охотники-комсомольцы, которые бьют любого зверя только в глаз и умело снимают с него шкуру.

Сибиряки — трудолюбивый народ. Но они всегда готовы защищать свою любимую Родину — оплот счастья и дружбы народов. Любовь и преданность Родине воспитала в нас большевистская партия, под знаменем которой мы уверенно идём к коммунизму».

— Верно, дочка, верно! — вполголоса говорит Тимофей.